Коробка в форме сердца

Едва фургончик с эмблемой «Ю-Пи-Эс» затормозил, Ангус вырвал из руки Джуда поводок, стрелой метнулся к машине, запрыгал, брызжа слюной, принялся скрестись в дверцу с водительской стороны. Водитель, как ни в чем не бывало сидевший за рулем, взглянул на пса безмятежно, но пристально, словно доктор, изучающий под микроскопом новый штамм Эболы. Подхватив поводок, Джуд – малость сильнее, резче, чем собирался, – дернул ремешок на себя. Ангус опрокинулся на бок, в пыль, но тут же извернулся, вскочил, зарычал, изготовившись к бою.

Между тем Бон тоже, туго натянув поводок, рванулась к фургончику, залаяла так пронзительно, бешено, что у Джуда заныло в висках.

Тащить собак к сарайчику, в вольер, было далековато, и потому Джуд отволок отчаянно сопротивлявшихся Ангуса с Бон через двор к парадному крыльцу, с трудом запихнул их внутрь и захлопнул дверь. Собаки, захлебываясь истерическим лаем, немедля принялись рваться наружу, да так, что дверь загремела, затряслась под ударами лап.

Твари безмозглые, мать их…

Нога за ногу Джуд вернулся к воротам и подошел к фургончику «Ю-Пи-Эс». В тот же миг задняя дверца машины с металлическим лязгом распахнулась, и на подъездную дорожку спрыгнул парнишка-рассыльный с длинной плоской коробкой под мышкой.

– А Оззи Осборн померанских шпицев дома держит, – сообщил парнишка из «Ю-Пи-Эс». – Я по телику видел. Маленькие такие, милые, как домашние кошки. Вам не приходило на ум парой таких же милых собачек обзавестись?

Джуд, не ответив ни словом, принял у него коробку и ушел в дом.

Добравшись до кухни, он положил коробку на стол и налил себе кофе. Вставал Джуд рано – и уродился таким, и жизнь приучила. Конечно, в разъездах или во время записи новых альбомов он попривык отправляться на боковую около пяти утра и дрыхнуть чуть не до темноты, однако естественной такая ночная жизнь ему никогда не казалась. На гастролях, проснувшись в четыре часа пополудни в дурном настроении, с раскалывающейся головой, он вечно недоумевал: куда подевалось время? В такие минуты все знакомые казались Джуду хитрыми притворщиками, бесчувственными пришельцами из космоса в резиновых костюмах и масках друзей.

Чтобы они вновь показались самими собой, требовалось изрядно принять на грудь.

Вот только на гастроли он не выезжал уже три с лишним года, а дома к выпивке почти не тянуло, и чаще всего к девяти вечера Джуд был готов лечь спать.