Рэкетир

Теплая постель, трехразовое питание, медицина – может ли со всем этим соперничать улица?

Не хочу сказать, что это приятное место. Отнюдь. Многие вроде меня никогда не думали, что жизнь готовит им такое. Люди хороших профессий, с карьерой, с бизнесом, с активами, семейные, члены кантри-клубов… В моей «белой банде» есть Карл, окулист, перемудривший со счетами бесплатной медицинской помощи; или взять Кермита, земельного спекулянта, загонявшего разным банкам одни и те же участки; бывший сенатор штата Пенсильвания Уэсли погорел на взятке; мелкий ипотечный заимодатель Марк слишком пристрастился «срезать углы».

Карл, Кермит, Уэсли и Марк. Все белые, средний возраст – пятьдесят один год. Все признали вину.

А еще я, Малкольм Баннистер, черный, сорок три года, осужден за преступление, которого, насколько знаю, не совершал.

В данный момент я во Фростбурге единственный чернокожий, отбывающий срок за «беловоротничковое» преступление. Такое встретишь не часто.

Критерии членства в моей «черной банде» определены не так ясно.

Большинство – ребята с улиц Вашингтона и Балтимора, попавшиеся за преступления, связанные с наркотиками. После условно-досрочного освобождения они вернутся на улицы и будут иметь двадцатипроцентный шанс избежать нового приговора. Что еще их ждет в жизни без образования, без профессии, с судимостями?

Говоря по правде, в федеральном лагере нет ни банд, ни насилия. Подерешься, вздумаешь кому-то угрожать, и тебя мигом переведут отсюда в какое-нибудь гораздо худшее место.

Перебранок пруд пруди, особенно за телевизором, но мне не доводилось видеть оплеух. Некоторые отбывали сроки в тюрьмах штатов и рассказывают разные ужасы. Никому не хочется менять это место на другое.

Поэтому мы следим за своим поведением и считаем дни. Для «белых воротничков» заключение – это унижение, утрата статуса, положения, образа жизни. Но для чернокожих жизнь в лагере безопаснее, чем там, откуда они пришли и куда снова попадут. Для них наказание – еще одна зарубка, новая судимость, очередной шаг на пути превращения в профессиональных уголовников.

Из-за этого я чувствую себя больше белым, чем черным.

Здесь, во Фростбурге, есть еще два бывших адвоката. Рон Наполи много лет был в Филадельфии видным специалистом по уголовному праву, пока его не разорил кокаин. Он специализировался на законах о наркотиках и защищал многих крупных наркодилеров и торговцев средней части Атлантического побережья, от Нью-Джерси до обеих Каролин.