Вторая половинка

– Я хочу отнести тебя в постель.

– Знаю. – Сэди привстала на цыпочки и обхватила его руку.

Каррик нагнулся и дотронулся лбом до ее лба.

– Сэди, это не «да».

Сэди взяла его за руку и повела к себе в спальню. Когда они очутились в ее комнате, оформленной в сине-белых тонах, она спустила легинсы с бедер вместе с трусиками. Сбросив носки, она встала перед ним совершенно голая.

– Каррик, займись со мной любовью. Ты так меня…

Волнуешь? Возбуждаешь? Заводишь?

– Ты меня оживляешь, – прошептала Сэди.

 – А сейчас мне очень хочется чувствовать себя живой!

Он вполне мог дать ей то, что она просила. И дал.

Глава 2

Каррик Мерфи услышал, как щелкнул замок на двери ванной и, повернувшись, зарылся лицом в ароматную подушку Сэди.

Проклятье!

Вчера вечером, выходя из своего дома в историческом районе Бостона Бикон-Хилл, он собирался всего лишь узнать, как себя чувствует искусствовед, которую «Мерфи интернэшнл» пригласил изучить историю происхождения картины.

По пути к Сэди он внушал себе, что она интересует его только как специалист. Ее навыки необходимы для установления подлинности картины. Если окажется, что картина принадлежит кисти Хомера, она будет выставлена на аукцион, который многие ждали, – такой проводится всего раз на протяжении жизни одного поколения! Он убеждал себя в том, что его визит никак не связан с греховной сексуальностью Сэди.

«Большое заблуждение, Мерфи! Это не в твоем обычном стиле, чувак!»

Досадливо выдохнув, Каррик огляделся, ища свою одежду.

Надо успеть одеться к тому времени, как Сэди выйдет из ванной. Тогда им обоим будет не так неловко…

Свои трусы он нашел у двери.

Они начали раздеваться еще в коридоре, через минуту после того, как их губы встретились.

Не увидев в непосредственной близости других предметов одежды, Каррик побрел по следу и снял ее носок с рамки черно-белого постера, а ее легинсы и трусики валялись на полу у двери.

Свою рубашку он нашел возле серого дивана, а брюки – за ним.

Каррик надел брюки, рубашку. Не застегиваясь, натянул носки и туфли. Покосился на дверь. Жаль, что нельзя просто молча ускользнуть. Сэди не относится к числу женщин, которых он больше не увидит; с ней так поступать нельзя.

С детства он не уходил, по крайней мере не сказав спасибо, и, даже если секс оказывался так себе, он говорил: «Мы славно повеселились».