Аластор

– Все? – поинтересовался Александр Иванович.

– Все!

Подойдя поближе, дед взял тетрадку и, внимательно разглядывая каждое слово, принялся читать.

– А правду говорят, будто он душу дьяволу продал? – не выдержал мальчуган.

Александр Иванович невольно оторвался от старенькой и уже немало повидавшей на своем веку тетради и сухо спросил:

– Что?

– Ну, – робко протянул мальчик, – Аластор. Твердят, будто бы душу его дьявол себе забрал, а взамен наделил бессмертием и всемогущей силой.

Дед, тяжело вздохнув, отложил тетрадь в сторону и внимательно посмотрел на мальчика.

– Эх, Саша-Саша!

Александр Иванович грустно покачал головой.

– Тебе еще многому предстоит научиться и многое узнать. Когда ты повзрослеешь, то обязательно поймешь, что нет ни рая, ни ада. Есть только человек – и он один творец и вершитель своей судьбы. И уж тем более человек не может продать свою душу.

– Но душа-то есть? – сверкнул глазами, полными детской надежды, мальчик.

Александр Иванович нежно потрепал внука по голове.

– Есть, – тихо произнес он. – Душа у человека, конечно же, есть.

Мальчик весело улыбнулся. Дед не нашел в его изложении ошибок, и значит, он мог со спокойной совестью идти к себе в спальню – маленькую приземистую комнатку отгороженную старым, вещевым шкафом, – и, закрыв глаза, в сладкой дреме представлять себе завтрашнее утро, которое за редким исключением начиналось всегда одинаково. Мягкие лучи солнца были в нем благим вестником, продиравшимся сквозь оконный переплет неизменно для одной цели – возвестить о радости нового зарождающегося дня, где бурной рекой будут протекать события и проноситься, вне времени, веселая детская жизнь. В тесных двориках мальчишки будут снова гонять мяч, дразнить девчонок и с упоением рассказывать друг другу истории, от которых начнет стыть кровь в жилах и напускаться дремучий страх. Кто-то расскажет и об Аласторе. Обязательно расскажет, ибо больше всего любили бойкие мальчишки эту легенду, всячески додумывали, дополняли ее, и каждый раз она звучала совершенно по-новому.

– Иди, ложись, – мягко произнес Александр Иванович, прервав недолгие размышления внука. – Завтра вставать рано.

– Как рано? – удивился Сашка.

Александр Иванович устало зевнув, кинул быстрый взгляд на круглые часы, висевшие поверх дверной рамы, только освеженной белой масляной краской, и словно нехотя вынес приговор:

– Мы едем в Южную столицу.