Само совершенство

Это ясно? – Уходящему внуку она бросила вслед: – Захарий, если ты рассчитываешь на жалость кого-то из своих друзей, то можешь об этом забыть. Предприятия Стенхоупов – единственное место, где можно работать в Риджмонте, и теперь все, до последнего кирпича, принадлежит мне. Ни один из тех людей, что живет здесь, не захочет тебе помогать. Они побоятся навлечь на себя мой гнев и потерять работу.

Захарий обернулся на последней ступени и посмотрел на Маргарет с ледяным презрением. И только тогда она с запозданием поняла, что он никогда бы не подумал просить милости у друзей.

Но что действительно тронуло ее за живое, так это то, что успела она заметить в его глазах до того, как он повернулся к ней лицом. Что это было? Тоска? Или гнев? Или страх? Она от всей души надеялась, что это было и то, и другое, и третье вместе.

Фургон притормозил и остановился перед одиноким пешеходом, идущим по обочине шоссе, закинув на плечо спортивного покроя жакет. Шел он, наклонив голову, словно против сильного ветра.

– Эй, – крикнул Чарли Мердок, – подвезти?

Парень поднял янтарные затуманенные глаза.

Выражение глаз у него было такое, словно он не понимал, где находится, но уже через мгновение взгляд его прояснился, он кивнул и забрался в кабину, Чарли обратил внимание на дорогие песочного цвета брюки своего пассажира, отличные туфли из натуральной кожи с подобранными в тон носками и модную стрижку, что, естественно, навело его на мысль, что он подобрал богатенького студента-первокурсника, который по каким-то причинам разгуливает без машины. Уверенный в том, что наблюдательность и интуиция его не подвели, Чарли спросил дружелюбно:

– В каком колледже учишься?

Парень судорожно сглотнул, будто в горле у него застрял ком, и отвернулся к окну, но когда заговорил, в голосе его не было дрожи.

– Я не учусь в колледже, – сказал он с холодной отчужденностью человека, желающего поставить точку в разговоре.

– Наверное, твоя машина сломалась и стоит где-то неподалеку?

– Нет.

– Твоя семья живет где-то рядом?

– У меня нет семьи.

Несмотря на резкость, если не грубость, тона пассажира, Чарли, имеющий трех взрослых сыновей, которые сейчас жили в Нью-Йорке, очень хорошо понимал, что парнишка держит себя в руках из последних сил. Он помолчал несколько минут, а потом спросил:

– Но имя-то у тебя есть?

– Зак, – ответил паренек и после неловкой паузы добавил: – Бенедикт.

– Куда ты направляешься?

– Все равно куда. Если не возражаете, то туда же, куда и вы.