Ловцы душ

Знал не знал, а, как углядел Малец Дедку, сердечко в пятки ушло. До того перепугался, что ручонку из батькиной ладони выдернул и дал бы деру, да пойман был за вихры. Пойман и вытолкнут наперед.

Ох и страшный Дедко. Сутулый, ручищи мало не по земле метут, космы – шерсть медвежья, рожа, что блин. От оберегов страшных шея гнется. Ясно, чужак! А уж глазищи! Чисто прижмурившийся филин. У людей таких не бывает…

– Этот? – Батя отвесил Мальцу подзатыльник.

– Угу, – проскрипел чужак. – Уговор?

В заскорузлой, как сухая земля, ладони блеснуло серебро.

– Уговор, – сипло дохнул батя, принял монеты, оглядел подозрительно: вроде настоящие. Не колдовские.

– А то, может, еще кого возьмешь? – спросил он. – Сей шестой у меня, да не последний. Может, еще девку? До пары?

– Нет, человече, мне этот нужон… – и, помедлив, спросил: – Не жаль сынка-то?

– А чё жалеть? – Батька нахмурился. – Все одно за зиму один умрет. Может, он как раз… Бери, слышь! – Он толкнул Мальца вперед, и тут же клешнястая, без двух пальцев, лапа замкнула тощую ручонку.

– Да ты, это, хоть не убьешь его? – вдруг обеспокоился батька.

И сам тут же смутился. Уже ведь продал…

– Там поглядим, – буркнул Дедко. – Мож, и выживет.

И пошел.

Малец упирался, босые ноги елозили по мокрой траве, а колдун словно и не замечал. Шел себе и шел.

– Ну тады ладно! – крикнул вслед батька и воротился во двор.

Малец перестал сопротивляться, смирился и полушагом-полубегом потрусил рядом.

Только раз, перед поворотом, оглянулся, впитал взглядом родное: кривоватый частокол с узкими воротами, пятна огородов, желтые поля подальше, дюжину овечек, каждую из которых знал поименно, младшего братца Нишку, глядящего вслед, раззявивши рот…

Глянул и заплакал.

Шли долго. Весь день. Лугами, бором, болотом. Сначала знакомым лесом, потом – чужой чащобой. Такой, что неба совсем не видать.

Чужой лес шептал и ворчал, давил и путал, трогал затылок лапками вьющейся нежити.

Дедко давно отпустил его руку, но Малец и не думал сбежать. Поспевал за Дедкой изо всех сил. Сжимал в руке Мокошев оберег: заговоренную заячью косточку, шевелил губами непрестанно: защиты просил. Вслух – боялся. Дедко услышит и осерчать может. Такие, как он, за Кромкой ходят. У них свои боги.

А может, и он теперь уже за Кромкой?

От этой мысли Малец весь по?том покрылся, замер в ужасе…

Но тут же опомнился.