Серебристая чаща. 2 часть

Здоров мальчик, здоров. Сейчас в палату тебя отправим, поспишь, в себя придёшь. А там и ребенка на кормление принесут, ещё просить будешь, чтобы забрали, – усмехнулась акушерка.

Так все и случилось. Едва голова коснулась подушки, как в сознание Маргоши ворвался целительный настоящий сон, а не то тяжёлое забытье, которое приходило к ней пару раз во время прошедшей ночи родов. Соседки по палате потом ей сказали, что она что-то говорила и говорила прежде, чем уснуть, но Маргарита Васильевна этого не помнила.

После сна принесли мальчика, уже туго запеленутого, с опухшим личиком и глазками-щелками. Маргоша не знала, как взять его, как держать, но когда он вдруг заплакал, какая-то неведомая ей сила заставила тут же приложить его к груди. Малыш перестал плакать, зато Маргоша начала. Лицо стало мокрым от слез. Было ужасно больно, а ведь Маргоша думала, что вся боль осталась в родильном зале. Соседка по палате с завистью смотрела Маргариту Васильевну:

–Не первый ребенок у тебя небось?

–Почему? – тихо спросила Маргоша.

Только бы не спугнуть малыша и не разрушить тот контакт, который вдруг установился между ними.

–Кормить умеешь. А мой ребенок не берет грудь, и я не знаю, что делать. Дочка сейчас проснется и начнет истерить, как в утреннее кормление.

Подтверждая слова соседки, туго спеленутый свёрток возле ее груди проснулся и стал жалобно плакать.

–Попробуй у медсестры на посту совета спросить, я и сама не знаю, как у меня получается. А сын у меня первый и… единственный.

После кормления Маргоша отдала малыша медсестре и снова заснула. Потом приходила мама, и Маргоша со слезами на глазах рассказывала ей, сколько она страдала во время родов, как ей было больно и страшно, и почему ее никто не предупредил о том, что так будет.

–А мальчик как? Здоров?

–Да.

–Имя придумала?

–Нет.

Маргарита Васильевна очень устала жаловаться и ее потянуло снова в палату. Она едва стояла на ногах и стала отвечать односложно.

–Когда тебя выпишут?

–Не знаю. Не хочу домой…

Зато соседки по палате очень стремились выписаться. Одни боялись, что дом грязью зарастёт без них, другие переживали, что муж от рук отобьется; третьи очень хотели фотографии с выписки, когда малыш в белоснежном конверте, перевязанный ленточкой подобающего цвета, а молодая мать снова стройная и счастливая. Маргоша тоже ощущала себя худенькой, какой была до беременности, но она домой не хотела.