Голос Ветра

Пусть небогатых, но приветливых жителей, которых он полюбил всей душой: детей, чей беззаботный смех и милые проделки всегда трогали его сердце; женщин, за показной мягкостью и непосредственностью которых скрывались несгибаемая воля и нежная забота о близких; угрюмых и в то же время надёжных, как скала, мужчин. Но особенно Старик любил проводить время среди сверстников. Поздние посиделки у костра в компании умудрённых годами ветеранов жизни скрашивали долгие знойные вечера. Держа в руке стаканчик мескаля[1 - напиток, получаемый путём дистилляции ферментированного сока агавы.

] и раскуривая набитую душистым табаком трубку, Старик с удовольствием слушал их незатейливые разговоры, предаваться воспоминаниям о былых годах давно ушедшей молодости. Годах, когда мир был ярче, искренней, и в левом колене не стреляло каждый раз, когда он намеревался встать.

Но в этом селении с людьми явно было что-то не так. Ни один горожанин не вышел встречать путника в надежде разжиться свежими новостями и сплетнями.

Никто не подходил к нему, в одиночестве бредущему по улице, чтобы узнать, кто он и откуда. Никто не просил передать привет кузену, живущему за холмом. Ватага детворы не бежала следом, писклявым щебетом выпрашивая монетку или сладость. Старик поначалу решил, что во всём виноват час приближающейся сиесты, но тут же понял, что ошибся. В городе витал устойчивый, холодный, липкий призрак страха. Это он заткнул все рты в округе, он хлопал запираемыми ставнями, украдкой смотрел на него из подворотен настороженными, испуганными глазами. Единственным, кто не умолкал в этом царстве тишины, был Ветер.

– Не нравится мне тут, – прошелестел он, крадясь следом за Стариком, тихо перекатывая мелкие камешки на дороге. – Нас здесь не ждали. Не вижу ни детей, ни женщин – все прячутся по домам. Не с кем поиграть. Мне скучно, давай уйдём отсюда.

– Перестань брюзжать. Не думаю, что здесь нам что-то угрожает. В любом случае, мне нужна вода, – в ответ прошептал Старик, хлопнув рукой по пустой фляге на бедре.

– Я тебя предупредил, человек, – прогудел Ветер и недовольно качнул вывеску на бакалейной лавке, – я чувствую, что здесь опасно, но жизнь твоя и принадлежит только тебе. Мне какое дело, погибнешь ты или нет. На мою помощь не рассчитывай.

– В этом ты прав, жизнь лишь моя, – в ответ усмехнулся Старик, – и я точно знаю, что без воды в пустыне не выжить, а значит, мы остаёмся. По крайней мере, до тех пор, пока я не наполню флягу.