Лето Преисподне

А если так – является ли это следствием задумки автора, или же результатом именно такой нелепости нашего героя? Отринем обвинения в адрес автора, тем более, что его уже не раз хоронили, и сосредоточимся на герое.

Возьмем за аксиому, что сам текст является метафорой жизни персонажа, и все его недочеты, это – неотъемлемые свойства нашего героя. Героя по имени Сеня.

Вообще, если историю рассказывать в виде сериала, то лучше бы избежать громоздкой мизансцены, сократить экспозицию, а рассказ о юности персонажа размазать по всем эпизодам.

Это дало бы возможность для сценарного маневра, растянуло бы хронометраж и при должном мастерстве не выглядело бы как ненужный пляжный эпизод.

С одной стороны – пара абзацев в стиле «родился, женился» выглядит всегда ублюдочно, мало того, что уже упоминавшийся писатель Плевнин не брезгует так делать из романа в роман, как будто по-другому не смог бы написать даже под дулом пистолета… Так к тому же такой подход обязывает автора к определенной модели повествования, которой мне бы хотелось всеми силами избежать.

Однако природа текста такова, что ни я, ни вы пока не знаете, будут ли вообще в этом повествовании флешбэки, мастерски вписанные в саспенс, или же выглядящие вставными зубами – неважно. Ну и плюс ко всему – как в известном меме – «унылая концовка, о которой никто не просил». Концовка мне тоже пока неведома. А вам – тем более.

Поэтому мне ничего не остается, как вспомнить в двух словах основные вехи жизни Семена.

Да, по паспорту он был не Арсением. Арсений, это – другое имя.

Поскольку нам известно из телевизора и из статей на ресурсе «Кракен», что после ковида жизнь на Земле уже не будет прежней, с этого самого ковида, а именно с рубежа девятнадцатого и двадцатого годов мы и начнем наш отсчет.

Весь девятнадцатый Сеня маялся, менял одну работу за другой и вообще страдал непонятно чем, пока наконец не нашел себя. Звучит невероятно, но это правда: кто-то в этом городе, если не в целом мире, действительно умудрился найти себя! Пусть не в двадцать лет, пусть не в тридцать три, как завещали Христос с Ильей Муромцем, а ближе к сорока.

Но, как говорили непальские гуркхи – «лучше поздно, чем никогда».

Еще шаг назад, Сеня – москвич, высшее гуманитарное образование, какая-то недвижимость от родителей маячит в виде призрачного наследства, съемная однушка на севере, полная потеря жизненных ориентиров.