Тихие приюты

Наконец, припомните величайший момент из истории человечества.

Тихая, благодатная ночь, окутавшая Гефсиманский сад.

О, какая изумительная картина безмолвного благоговения, покрывшегося флером величайшей тишины!

Вся природа вместе с великой любящей семьей учеников Божественного Спасителя, затаив дыхание, слушала Его последний завет.

Приходилось вам когда-нибудь наблюдать эту тишину, трепетно благоговеющую перед последними минутами жизни члена какой-нибудь семьи?

В особенности когда умирающий хочет сказать свою последнюю волю.

Излить свое последнее желание…

Все притаило дыхание.

Каждому слышатся лишь только усиленные удары отягченного скорбью исстрадавшегося своего собственного сердца.

Но это – семья.

Это – небольшая группа людей у постели умирающего.

А там… там, за этими одиннадцатью доверчивыми детски чистыми душами стояла в безмолвном трепетном ожидании вся природа, вся вселенная.

Ни шелохнет…

Переплетающиеся ветви маслин и гранат, смоковницы; лавровые деревья, со своими серовато-бурыми листьями, при пробивающемся лунном свете; чудные кипарисы, мирты, темно-бурые стройные стволы кедров – все молчало в трепетном ожидании последнего завета их Творца.

Луна тревожно бросала свой серебристый свет на ту маленькую по числу людей, но великую по последующей деятельности группу и, казалось, понимала, что и она не в силах сразу залить своим серебристым светом те сотни, тысячи, миллионы людей, которые в грядущем воспримут исходящие сейчас из Его Божественных уст слова и навсегда запечатлеют их в своих сердцах.

Мерцающие синевой ярко бриллиантовых огней мириады звезд берегли свои слезинки, дабы они своим падением на несчастную землю не нарушили святой тишины.

А Он говорил:

Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается. (Ин. 14, 27).

Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам (Ин. 15, 7).

В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин.

И наконец, эта изумительная тишина, это полное единение в этой тишине с Ним и их, Его детей, и этого умолкнувшего сада, и этой затихнувшей стихии, и этой печальной луны, и этих плачущих звезд, – все это послужило тем непередаваемым человеческим языком, общим фоном, общей канвой, на которых огненными словами запечатлелась Его великая молитва об единении верующих в Него:

Да будут едино, как Мы, Отче, едино.