Вырай. Триединство

Вырай. Триединство

Екатерина Боровикова

Вырай #4

Враг повержен, и жизнь Приречья входит в спокойное русло. Осталось лишь одно незавершённое дело – собрать артефакт в единое целое. Марина понятия не имеет, к чему это приведёт, но надеется, что Древо Жизни окажется хорошим подспорьем в защите людей от опасностей Вырая. Слава и Максим очень в этом сомневаются, но бросать подругу без поддержки не хотят. Правда, из-за семейных и общественных проблем у мужчин остаётся всё меньше времени на приключения, поэтому присоединение к их компании старого интернет-знакомого оказывается очень кстати.

И неважно, что у него в этом деле свой интерес.

Что такое Правь? Как появляются Высшие? Стоит ли жизнь одного благополучия многих?

Если хотите узнать ответы на эти вопросы, добро пожаловать в Вырай..

Екатерина Боровикова

Вырай. Триединство

© Екатерина Боровикова, 2023

© Оформление. ООО «Издательство МедиаКнига», 2023

Пролог

Егор Кухарев шёл третьи сутки. В реальной пустыне он так долго не смог бы продержаться, но здесь, в Вырае, экзорцист чувствовал себя почти сносно, хотя с каждым часом становилось всё тяжелей.

Передвигался он днём, а ночью отсыпался. Опытные путешественники его бы не одобрили, но Егор ещё несколько лет назад обзавёлся охлаждающей тюбетейкой, которой ему заплатили за уничтожение стаи гулей. К тому же в знойные часы малочисленные обитатели пустыни забивались в укрытия, и можно было не бояться укуса змеи или другой зверушки. Иногда встречалась нечисть – какое-нибудь подозрительное облако, спешно улепётывающее при виде Егора, либо полупрозрачный скарабей размером с корову, панически зарывающийся в песок.

Было ясно, что потусторонний мир не собирается вступать в контакт с путником.

В принципе, Кухарев тоже не жаждал с ним общаться.

Пить хотелось всё сильней. Запас воды уже почти закончился, и экзорцист предусмотрительно её экономил. Но жажда переносилась на удивление легче всего остального.

Песок, забивавшийся в высокие армейские ботинки, в нос и глаза, дико мешал, однообразный пейзаж вызывал тоску, и кроме того, Егор впервые за эти долгие годы видел, чтобы транслируемый и настоящий пейзаж были одинаковыми.

Здесь на всех слоях реальности господствовала жара, дюны и безнадёжность.

И звук. Мерзкий, въедливый, проникающий в каждую клеточку уставшего тела. Он то затихал, то становился нестерпимо громким, но Кухарев мужественно старался не поддаваться на провокацию и не собирался брать трубку.