Солнце

Солнце

Екатерина Бурмистрова

Егор ищет свое место в мире, задаваясь вопросами, что такое он, и что есть мир вокруг него. Когда ему удается раскрыть свой талант и определиться с призванием, жизнь выдвигает свои требования. Егору предстоит нелегкий выбор.

Екатерина Бурмистрова

Солнце

Огромный полукруг алого солнца начал таять на железном краю Стены.

Егор швырнул лопатку в ящик и принялся отряхивать одежду.

– Как тебя… Андрей, да? Составь мне компанию, будь любезен. Я хочу сегодня поужинать на воздухе и распорядился приготовить на две персоны.

Мама Егора прислала нам ужин на подносе, накрытом двумя салфетками, стоявшими домиками над тарелками. Мы уселись прямо на ящики с инструментом, и я тотчас закурил, чтобы скрыть замешательство перед содержимым подноса. Егор заглянул под белоснежный краешек, с легким укором сказал: «Мама!» и, благодушно вздохнув, повязал себе салфетку. Я медленно сделал то же самое.

Егор приподнял изящную, почти кокетливую крышку на супнице и перевел на меня потеплевший взгляд.

– Ты ешь тяжелую пищу?

Я пожал плечами.

Мы с Егором уже две недели утрамбовывали вечно осыпающуюся западную часть Дома. Я вставал немного раньше, пережидал, пока наша часть на несколько минут отъедет от западной, и когда они снова смыкались, переходил на их сторону.

Егор с семьей жил на лучшем, предпоследнем этаже. На последнем жили наблюдатели. Кто-то рассказывал, что летом Солнце заглядывает                  в такие квартиры на целый час. Егор спускался на работу прямо из подъезда, делал несколько шагов влево и – вот он, фронт работ – неровные впадины           на уровне первого этажа.

Я заполнял их глиной и лежавшими вокруг комьями земли, а Егор ровнял и доводил до гладкости, напевая какую-то иностранщину.

На второй день я не удержался и спросил:

– А вас-то зачем погнали?

– То есть? – вежливо удивился Егор,  – кого это «нас»?

– Ну, тебя-то кто работать заставляет?

– Я сам так решил. Вообще, меня папа еще в детстве записал в полк, так что я уже офицер.

Но этим летом я им предъявил ультиматум: либо работаю, как обычный солдат, либо ухожу в свободные художники.

Мы продолжили работу, но через минуту я признался:

– Я вот тоже рисую немного…

– Почему «тоже»?

– Ну, ты сказал, что хочешь стать художником.

– Нет-нет, это я в гипотетическом смысле. В плане ухода                        в неоплачиваемую профессию. А в каком жанре рисуешь? Пейзаж, портрет?

– Рисую, в основном, солнце.