Урбанизоиды

Урбанизоиды

Екатерина Константиновна Гликен

Что делать писателю-реалисту, если реальность стала больше похожа на фантастику? Конечно, писать фантастику, то есть реальность такой, какова она сейчас. Правда, никаких космолетов, никаких новых миров и говорящих голов в банках. Это социальная фантастика. Итак. Урбанизация – процесс повышения ролей городов, городской культуры и «городских отношений» в развитии общества. Урбанизоиды – носители урбанистической культуры. Думали ли вы, что именно сейчас мы вступаем в эпоху, впервые за всю известную нам историю человечества, в которой люди выросли исключительно в городской среде.

Наши отцы и матери знали, что такое работать на земле. Мы с вами ездили в деревни. А те, кто пришел за нами? Такого еще никогда не было на этой земле. Мы стоим на пороге невероятно феноменального по своей новизне явления

Екатерина Гликен

Урбанизоиды

У Олега засосало под ложечкой. Что-то было не так. Он расхаживал по комнате взад и вперед. Комната, удачно снятая по сходной цене, сегодня казалась чрезвычайно противной.

Кровать, занимающая половину пространства. Упирающийся в неё письменный стол. Зачем он тут? Видимо, хозяева считают такую меблировку обязательной. Тумбочка добротная, можно сказать, новая. Шкаф, в котором хранятся и джинсы, и куртки, и носки, и трусы, и пылесос, и набор тарелок из прошлой жизни, и макароны – словом всё то, что нужно для жизни, собрано тут, в одном месте. Оставшееся пространство занято пластмассовой корзиной. За ней, у стены расположились веник и совок.

И всё же Олег умудрялся ходить взад и вперед внутри этого убогого клочка пространства. Умудрялся еще и радоваться этому клочку, этому отсеку, своей отдельной полке в общем людском стеллаже. Да, размер мог бы быть и получше, да, простенько. Ну, а что?

В родном городе у Олега была целая квартира. От родителей досталась. Высокие потолки, прямо под окном сосна. Жить есть где, есть где разгуляться. Только не на что. Городок заброшен, вояк распустили, автобусы до города ходить перестали.

Льготы и пенсия были у отца. Олег не пошел служить, и все эти простые блага человечества, все сантименты типа «родительский дом» стало не потянуть. Нет, жалеть об этом, об оставленной громаде, высасывающей все деньги, было глупо. Об этом Олег не жалел.

Жалел он о другом. О себе. О том, каким он был. Что-то ушло, потерялось. Олег силился найти то самое, что он чувствовал, помнил. ЧтО он помнил? Детство. Вот эту самую сосну.