Резус конфликт

Находить по частям счастье,

Раздавать по часам время,

И не думать, что жизнь – бремя,

А купаться в волнах страсти.

Не боятся, что будут тучи,

И не помнить холодных ливней,

Стать раскованней и наивней.

И, возможно, немного лучше!

Станция Щёлковская. Конечная

Станция Щёлковская. Конечная.

Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны.

А я на платформе стою – ветреная, беспечная.

Просто он меня снова ждёт, мы давно уже с ним знакомы.

Бьют воздушной струёй поезда проходящие,

В них спешат бесконечные вихри людей и событий.

Я стою… Молодая, красивая, настоящая…

Вычитаю секунды до новых прибытий.

Мне сегодня всё можно, и времени бешено много.

Я уволилась. Сбросила цепи с худого запястья.

Трудовая в пакете, а синяя ветка укажет дорогу…

Он навстречу… С букетом… Пришёл…

Ну а что ещё надо для счастья?!

Мчит наверх эскалатор, мы руки крепко сжимаем.

Ощущение счастья, желание новых свершений…

Я уволилась, с Щёлковской. В жизни  такое бывает.

В тридцать лет променяла стабильность на зов приключений.

Измеряют вагоны минуты от станции к станции,

Заменяя для города ритмы движенья артерии.

Мы вдвоём, на короткой доступной обоим дистанции.

Растворились в подземке, и молча друг другу поверили.

Выход. Ветер в лицо, а в глазах отражается город.

Переполненный,  зимний, замёрзший вокзал.

Нам не страшен мороз и внезапно нахлынувший холод,

Ты сегодня мне самое важное слово сказал!

Правила массы

Жила-была на свете старая дева.

Замужество и дети не меняли дело.

В закатах и рассветах ей любовь не пела,

И было бесконечно деревянным тело.

Классическая жертва стереотипа,

Ей вся мужская сущность казалась липой.

А несколько из особей казались дубом.

За редким исключением, всё было грубым.

Росли и крепли отроки, летели годы.

Работала по-честному и для народа.

Жила по чётким правилам народной массы,

Стараясь делать правильно свои гримасы.