Секира Перуна

Люди ждали. Для них слова о каком-то греческом боге имели немного смысла. Но ни у кого не было уверенности, что стоит гневить нового бога: вдруг он сильнее старых. Нет уж, лучше жить в мире со всеми богами. Однако Микита слишком лихо забирает: зачем же Перуна сечь да в реку сбрасывать? Ну поставили бы еще один жертвенник – небось потеснились бы старые боги, пустили бы к себе и нового… Мир-то, чай, широк, всех вместит. Но, видно, был новый бог нетерпелив и жаден до внимания, потому как взмахнул чернобородый Микита рукой – и выступили вперед княжеские дружинники.

Бог уж с богами – до них далеко, а князь близко и, как известно, гневлив дюже… А дружинники, похоже, не шутят… И толпа на всякий случай отступила, оставляя седого жреца один на один с ревнителями новой веры. Вот сейчас и станет ясно, кто из них сильнее…

Хмурое небо вспорола далекая молния, а несколькими мгновениями позже снова загрохотал гром – уже ближе… Хлынул дождь. Под его косыми холодными струями полотняные одежды тут же намокли, а волосы длинными прядями налипли на лицо.

– Гневается Перун-то, – послышался чей-то густой бас.

Чернобородый грозно потряс кулаком и кивнул дружинникам на старого жреца, закономерно считая его главным противником и не размениваясь по мелочам.

Княжьи воины подступили к старцу, однако он вдруг ловко извлек из одежд большой, не слишком хорошо выкованный нож. Прежде чем нападающие успели приблизиться к нему, жрец вонзил острие себе в грудь. Закапали на алтарь темно-алые капли, тут же смытые в землю проливным дождем.

А лицо старого жреца меж тем страшно исказилось.

– Прокляты будьте, собаки, забывшие свои корни! Не будет вам милости от богов! Будете вы страдать и рвать друг друга, как голодные псы! Не знать вам вовек покоя! Будьте же вы прокляты!

Испуганные страшным зрелищем, теснились в отдалении люди, а чернобородый Микита, тоже оробев, отступил от наступающего на него старца. Но не ушел далеко – скрюченные старческие пальцы вцепились в его новую, надетую специально по случаю важного поручения, рубаху.

– И тебе, Микитка, не пережить этого дня! Но и после не отправишься ты в чертоги предков – будешь из века в век вину свою искупать! Да будет так! Я сказал! – закончил жрец, подтянув поближе к себе побелевшего врага.

И в этот миг ослепительная вспышка ударила прямо в алтарь. Такая яркая, что люди закрыли глаза, а большинство из них, утробно воя, повалилось прямо в черную жирную грязь.

Оглушительно загрохотал гром, задрожала земля.