В поисках

 – Хотя и выбрал довольно суровую аналогию. Быть может, она подскажет Любе правильный путь.

– Люба – хорошая девушка, – не согласился Григорий. – Не корите ее за любовь к вам. Не туда вы тратите свою праведную энергию.

– Священнослужителя нельзя ставить выше Бога, – резко отозвался Борис. – А она – далеко не Христова невеста.

– Вы временами гордец, батюшка.

– Слышали бы вы, что они мне на исповедях говорят, – разоткровенничался отец Борис, пропустив последнюю фразу Григория мимо ушей. – Грешник на грешнике.

Я не обращал внимания – попривык. А сегодня как прозрел. Нехорошо мне даже стало…

– Не прозрение это, отец Борис. Заблуждение, – предостерег Григорий. Отец Борис снова говорил о своем, не слыша:

– Стараешься ведь ради них, направляешь к Свету. Отвернешься на минутку – и они опять во Тьме. Грустно это. Страшно. Спаси Господь, – он перекрестился.

Григорий уже ушел, пока батюшка завершал свою мысль. Мимо ворот тенью проскользила вдруг Егоровна – травница.

Отец Борис поспешно вернулся к воротам и выглянул, чтобы удостовериться. Узнал бабульку, перекрестился, как при виде чёрта, почти начал защитную молитву, как та резко остановилась и обернулась, сверкая золотыми зубами и щурясь подслеповатым глазом.

– Что, батюшка, бесов изгоняешь? Так их нету! – крикнула она задиристо.

– Не смей ходить у храма Божьего! – поразившись наглости ее, ответил Борис.

– Ого, вот это претензии. Я, внучек, людям травами тяжелые травмы лечу и лечила, пока тебя и на свете-то не было.

Исключительно пользу делаю, да не болталогией занимаюсь, а практикой!

– Твой дар от Дьявола, окстись!

– А твой тогда от кого?

– Нет у меня никакого особенного дара, – обомлел священник.

– Ты просто не замечаешь, – хитро улыбнулась старушка. – Не хочешь видеть. Но уже на пути к прозрению.

Посмеялась и пошла своей дорогой, изгаляясь, повторяла шепотом его «не смей ходить».

Нехорошо ему стало, и отец Борис поторопился уйти в свою почивальню в храме.

Закрылся там, намереваясь лечь спать засветло, но поскорее смыть остатки этого странного дня. Никогда не доводилось ему жаловаться, тем более, вслух и мирянину. Что на него нашло?.. Священник оставил эти вопросы и взялся молиться, встав на колени перед своей простой кроватью, сжимая в руках икону.

***

Отцу Борису было всего чуть за тридцать, отчего и борода росла у него слабо, да негусто. Родился он в неблагополучной семье.