Золотые миражи

– Государь, я хочу предложить вам кандидатуру наказного атамана Славянского казачьего войска. Наши дела в Калифорнии идут хорошо, и многие местные жители готовы вступить в это войско. Вот только командира подходящего нет…

– А что, подъесаул Волков для этого не подходит? – встревоженно сказал император. – Я помню, что вы, Александр Павлович, лично рекомендовали мне и хвалили этого достойного молодого человека.

– Что вы, государь, о том, чтобы не доверять Никифору Волкову, и речи не может быть. Просто он еще слишком молод и неопытен для того, чтобы командовать войском, которое создается, что называется, с нуля и в чужой стране.

Тут нужен человек особый, такой, за которым его подчиненные пошли бы и в огонь, и в воду. К тому же он должен разбираться не только в военных, но и в политических вопросах.

– И вы нашли такого человека? – с любопытством спросил Николай. – Он не из ваших ли современников?

– Нет, государь, он ваш подданный. И вы, как мне кажется, уже слышали о нем. Это есаул Яков Бакланов.

Он отличился во время войны с турками в 1829 году. За отличие при Кулевчи его наградили орденом Святой Анны четверой степени. В том же году при Месемврии он заслужил орден Святой Анны третьей степени. Потом Бакланов воевал с немирными горцами на Кавказе, где показал себя только с лучшей стороны. В 1837 году за дело при станице Воскресенской, когда он со своими казачками ударил в пики, опрокинул неприятеля и преследовал более пятнадцать верст, истребив его почти полностью, Бакланов был награжден орденом Святого Владимира четвертой степени с бантом. Сейчас же он служит в Донском учебном полку.

– Да, достойный офицер, – кивнул Николай, – думаю, что он вполне справится со своей должностью в Калифорнии. А все же, почему вы выбрали именно его? Ведь в казачьих войсках Российской империи есть немало и других, не менее храбрых и умных командиров?

– Государь, в Русской Америке нужен будет атаман, который всем своим видом и поведением производил бы неизгладимое впечатление на неприятеля.

Вот – взгляните на портрет Якова Петровича Бакланова.

Шумилин открыл папку и протянул императору гравюру с изображением легендарного казака, правда, в генеральском мундире.

– Вы не находите, Александр Павлович, что у этого храбреца и, я в этом не сомневаюсь, отличного воина рожа отъявленного висельника? – с улыбкой спросил Николай. – Я понимаю, что человек не волен выбирать себе физиономию, но тут… – Император лишь развел руками.