Трепетный трепач

– Да-да, разумеется. Он ведь, кажется, писатель, и даже довольно известный?

– Да. Но причем здесь это?

– Я думаю, Катя прочитала что-то о нем в Интернете. А ведь это может оказаться неправдой…

– Я поговорю с ней. Обязательно.

– Валерия Константиновна, может, это праздный вопрос, но я…

– Спрашивайте!

– В кого Катя такая?

– В деда. Тот тоже был такой… максималист, в чем-то упертый… Но очень сильная личность. А я нет. Да и отец Катькин совсем другой. Скажите, а вы… как вам удается в нынешней школе быть такой…

– Какой? – улыбнулась училка.

Улыбка была прелестная.

– Настоящей.

– О, спасибо вам! Просто я по призванию учитель. Очень люблю детей, мне с ними интересно, а ваша Катя незаурядная девочка. И я очень рада, что мы с вами нашли общий язык. И вместе сумеем помочь ей преодолеть этот кризис. Ну, спасибо за кофе, мне пора. Я оставлю вам свой телефон, на всякий случай…

– Спасибо вам огромное. Я еще не встречала такого отношения к детям. Спасибо!

Она ушла. И тут же зазвонил телефон.

– Лерка! Ты уже видела эту мерзость? – закричала в трубку подруга Рита, живущая в Израиле.

– Ты о чем?

– Какой же все-таки Димка подлец! Скотина!

Вот оно!

– Да что он сделал?

– Разразился интервью… Да каким! Вот что, спрашивается, ты ему плохого сделала? Племянника родного не бросила? А он… У меня слов нет!

– Да что он такого наговорил?

– Тебе зачитать?

– Зачитай!

– Ну, мало того, что он всех своих баб перечисляет, с именами и фамилиями, так о тебе он сказал буквально следующее: «Мой первый брак был роковой ошибкой.

Валерия оказалась человеком из совсем другого мира – приземленной, примитивной, а при этом никудышной хозяйкой. Но ошибки легко исправить, если нет детей… А тут родилась дочь, я не хотел ребенка, но жена настояла, практически поставила меня перед свершившимся фактом. Дочь была милой малышкой, но уже к восьми годам стала благодаря своей мамаше эдаким злобным зверьком, отчего-то вдруг меня возненавидевшим. Я вынужден был оставить семью. И с тех пор я ничего о них не знаю, только регулярно перевожу деньги». Ну, каково?

– Боже, какое ничтожество! – простонала я. Теперь мне все было понятно. А Катька-то слова мне не сказала. Пожалела.

– Лерка, ты должна что-то сделать!

– Что? Что я могу сделать?

– Как что? Опубликовать в этом же журнале свои впечатления об известном писателе Лощилине.

– Нет, я этого делать не буду. Меня от этого всего тошнит. И я счастлива, что он от нас ушел.