Братство волка

Первым моим желанием было разорвать Дайвина на куски, но я вовремя вспомнил, что нахожусь в святилище. Слепой Жнец не любит вида крови. И тут меня посетила прекрасная идея, и, гордясь своей изобретательностью, я сжал путы ещё туже. Дайвин задёргался, ужас в его глазах то и дело сменялся мольбой, а из горла не вырывалось ни звука. Оказалось невероятно забавным наблюдать за предсмертной агонией человека, неспособного закричать. Когда лицо Дайвина посинело, а сам он перестал дёргаться, я перенёс его тело на алтарь и уложил в ритуальную позу, накрыв глаза ладонями.

Так приносят жертвы Слепому Жнецу.

Я уничтожил следы своего пребывания и, лишь когда Дайвина обнаружили жрецы и ученики, вернулся в святилище вместе со всеми. Думаю, многие догадались, чьих рук это дело, но доказательств не было. Удовлетворённые взгляды жрецов и испуганные учеников подсказали, что я на правильном пути. Столь изощрённое убийство подняло меня в их глазах.

Потом были и другие. Одной девочке, слишком острой на язык, я его вырвал, заставив захлёбываться кровью.

Ещё одной по каплям выпустил всю кровь. А как-то раз я стал свидетелем преступления некоего Адама, ещё одного своего обидчика, и, шантажируя его, заставил убить своего друга. После я и с ним самим разделался. Всех перечислять не вижу смысла. Я не попался ни разу.

В некотором роде, цели своей я добился. Дети меня боялись, и насмехаться больше никто не осмеливался. Но, в сущности, пренебрежение к отпрыску некромантов являлось, скорее, традицией. Это было преступлением моих родителей, и с его влиянием я бороться мог.

Но, если бы я сам проявил слабость, такого мне не забыли бы никогда. И я до смерти боялся, что мои настоящие слабости раскроются.

Нас учат причинять мучения, так как боль и страдания жертв служат главным источником тёмной энергии. Вы уже слышали, что я с детства убивал обидчиков и при этом находил пьянящее наслаждение в их страданиях. Не объяснить словами охватывающее меня чувство, переходящее в экстаз, когда в глазах обречённой жертвы видишь сменяющуюся палитру эмоций: понимание неизбежного, ужас, мольба, отчаяние, ненависть, раскаяние, иногда даже умиротворённость.

Бесчувственное, поспешное убийство приносит мне разочарование. Как бы то ни было, убивать и мучить людей я научился и привык самостоятельно. Возможно, потому, что начал я со своих обидчиков, или потому, что неосознанно испытывал отвращение ко всем фалийцам с их рабским мировоззрением. Но обучать нас жрецы начинали на животных.