Игрушка

Он ласками доводил ее до исступления, переходящего в экстаз. Ей казалось, что если он не войдет в нее сейчас, мир рухнет и перестанет существовать. А когда он снисходил до нее, не помнила, что выкрикивала, сминая судорожными движениями рук простынь, оплетая его тело ногами и стараясь удержать в себе. Настя теряла ощущение времени и пространства, яростно моля о продлении сладкой пытки.

Потом она лежала без сил, тяжело дыша, раскинувшись, как морская звезда, пытаясь унять бешеное сердцебиение. А Олег, опершись на локоть, взглядом победителя осматривал поле любовного сражения, на котором она была в качестве трофея.

В эти минуты Настя испытывала смутное чувство жертвы.

– Я жертва любви, – смеясь, говорила подругам, когда те требовали подробностей бурного романа. Но этим признания ограничивались.

– Ну, хоть кто он, что он, откуда?

Настя дурашливо пожимала плечами и отнекивалась:

– Какая разница? Я его люблю. Этого достаточно.

– Как сказать, – сомневались девчонки.

Женя, подперев голову руками, изучающе всматривалась в подругу, и Насте, непонятно отчего, становилось неловко.

Она испытывала страх за свои чувства, за счастье, пришедшее так неожиданно.

Под пронзительным взглядом Настя замолкала. Девчонки отступали, встретив стойкое сопротивление, принимая его за стыдливость. Но стыдливости не было, она растаяла как снег под весенними лучами.

– Ты изменилась, – недобро шепнула Женька, прощаясь.

Оставшись одна, Настя изучала свое отражение в зеркале.

Да, она похудела, глаза светились, губы расплывались в непрерывной улыбке.

– Влюбилась, – вздыхала мама, провожая ее стремительный бег по лестнице.

– Влюбилась и поглупела, как курица – соглашалась Настя.

Но ей хотелось быть такой – легкой и пустой, как воздушный шар. Не думать, не забивать голову проблемами, ничего не рассчитывать и не выгадывать. Просто любить и быть любимой. Ведь это и есть счастье. Пусть безрассудное, а разве бывает другое?

Она пила любовь жадными глотками.

Мир перевернулся вместе с ней вверх тормашками, нарушая законы притяжения. Настя не ходила, а летала. Безрассудно веселилась, дурачилась, поднимая вокруг себя шум и неразбериху, как подросток, отпущенный на каникулы. Она не смущалась и не отводила взгляд. Ей так давно хотелось дышать полной грудью, скинув условности. Надоело правильно себя вести, ограничивать мечты, подавлять желания. Она впервые чувствовала себя абсолютно свободной.