Дневник ведьмы

Ишь, и непогода ей нипочем! А бульдог остался выть тоскливо… Ведьма она, сущая ведьма!

Старуха чуть было не плюнула с отвращением, но вовремя сообразила, что плевок угодит на кафельный пол ее собственной кухни, и не поленилась подальше отодвинуть шторку, чтобы высунуться и… Именно в ту минуту пробегавшая мимо девка повернула голову, и глаза их встретились.

– Бонжур! – крикнула девка со своим кошмарным акцентом и еще улыбнулась вдобавок.

Отвечать, конечно, не стоило.

Но уж что вбито годами, десятилетиями, впитано с молоком матери, что стало почти потребностью организма для француза любого пола и возраста – так это необходимость сказать «bonjour» в ответ на «bonjour» и произнести «pardon» в ответ на «pardon». От себя, как говорится, не убежишь! Старуха раскрыла рот, забыв, что он полон слюны, тут же спохватилась, снова захлопнула его, лязгнув старой, плохо прилаженной верхней челюстью, подавилась, закашлялась – и отпрянула назад, в дом, поскорей задернув занавеску, чтобы не видеть промелька сочувствия на лице девки.

Еще не хватало! Пускай подавится своим сочувствием!

Тут же старуха ощутила, что давится сама, – и разразилась надсадным кашлем, задыхаясь и ничего не видя от слез, мигом заливших все ее набрякшее морщинами лицо.

Чертова девка! Проклятая русская дикарка! Ведьма!

Старуха наконец сплюнула в кухонную раковину, отдышалась, утерла лицо кружевным платком, сильно пахнущим лавандой (в шкафу лежали многочисленные саше с лавандой из собственного сада), – и вдруг ухмыльнулась.

Надо же, что творится! Она назвала девку ведьмой… А ведь не столь уж много времени назад ведьмой называли ее. И она только делала вид, будто обижается. На самом деле ничего оскорбительного в этом слове она не видела. Для нее было как комплимент – услышать за спиной сдавленное: «La sorci?re!» Судачили: мол, она и с резистантами уживалась, и с фашистами, и никто на нее руку не поднял, даже когда расстреляли пятерых жителей Муляна, заподозренных в связях с маки?[1 - Маки? – так назывались французские партизаны, скрывавшиеся в горах и лесах (слово «маки?» на Корсике означает заросли непроходимого кустарника); резистантами же (от слова Rеsistance – Сопротивление) называли вообще всех участников антифашистского движения.