За горной грядой

Ни одного лучика света, ни одного фонтанчика. Что это за место? Где я и сколько времени тут нахожусь? Ни единого звука. Тьма стеной и абсолютная тишина. В этой тишине собственные мысли – как громогласный гул, от которого вот-вот лопнут перепонки. Какое-то странное подобие балкона, подвешенного в абсолютной пустоте, который сковывает и ограничивает движения. Откуда-то взявшаяся длиннющая борода, свисающая ниже пояса, и странная темно-коричневая накидка на теле, которая едва отличается от окружающей кромешной черноты.

Справа, слева, вверху, внизу, кругом бескрайняя вечная вечность. Быть наедине с самим собой больше нет никаких сил. Пронзительное одиночество истязает душу хуже всякой телесной боли. Все это невыносимо более терпеть. Самое страшное то, что невозможно ничего предпринять, что-то изменить. От тебя вообще ничего не зависит. Ты от Кого-то или от Чего-то полностью зависишь. Но кто Он и где Он? И вот уже близок момент какого-то внутреннего взрыва, который должен уничтожить это мучительное и жалкое существование. И вот внезапно появляется долгожданная сияющая точка. Ограда балкона исчезает, и что-то неведомое заставляет устремиться к этой точке, которая становится все больше и больше, все ближе и ближе. Скорость увеличивается – и стремительным метеором, оставляющим сверкающий след в полете. И наконец, долгожданное приземление в широкое кольцо церковной ограды храма, где смешались все краски мира: зеленеющая трава, усыпанная желтыми ромашками, золотящиеся кресты и купола, возвышающиеся над белоснежными стенами. Щебетание птиц, шум листвы и огромное многоголосие иных ласкающих слух шумов, управляемых великим дирижером – ветром. Все мигом поменялось. Исчезла тьма и мертвая мучительная глушь. Исчезло даже воспоминание об этом. Вокруг царит Дух истинной жизни и вся красота, исходящая от Него. И, окунувшись во все это, становится очевидным, что жизнь – это великий Дар. И что этот Дар ни в коем случае нельзя осквернить. Что этот Дар нужно пронести, достойно украсив его великими трудами и самопожертвованием, стараясь подражать Подателю этого бесценного Дара.

Глава 2

Маленький Коля открыл глаза. Ему было несколько месяцев от роду. Говорить он еще не умел, но прекрасно понимал, что сикать в пеленки не совсем хорошо. Он попытался позвать кого-нибудь на помощь, так как ввиду своего младенческого возраста помочь себе сам не мог. Помещение наполнилось детским криком. Раньше это помогало, но в этот раз почему-то никто не приходил на помощь.