Свет мой ясный

Свет мой ясный

Елена Арсеньевна Арсеньева

Русская красавица

На своё счастье и беду, отправилась юная травница Алёна в лес купальской ночью. Встретила она таинственного незнакомца и без памяти влюбилась в него, но поутру он исчез… Меньше чем через год выдали Алёну замуж – и такие беды посыпались на буйную головушку красавицы, что обвинение в убийстве супруга – ещё не самая страшная из них… Самая-то лихая вот какая: в своём главном гонителе, царском сыщике Егоре Аржанове, узнала Алёна того самого, купальского, свет свой ясный…

Елена Арсеньева

Свет мой ясный

Многая помощь бесам в женских клюках!

    «Слово о женах»

© Арсеньева Е.

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Пролог

…Дверь внезапно распахнулась, и стены сотряслись от истошного вопля:

– Изменщик! Шуфт гороховый![1 - Героиня смешивает русское «шут» и немецкое «schuft» – негодяй.]

Фриц вскочил, как зазевавшийся новобранец по команде капрала, и ошалело уставился на сдобную даму в беленьких кудельках, столь пышно и затейливо взбитых, что могли бы соперничать с наимоднейшим париком.

– Катюшхен… – робко проблеял он, однако разгневанная особа вновь завопила, словно желая, чтобы ее анафему было слышно на всех площадях и улицах:

– Катюшхен?! Хрен тебе, а не Катюшхен, чучело заморское! Да гореть бы вам в адовой смоле, грешникам!

И, чтобы проклятие уж точно не миновало проклятых, она для верности ткнула пальцем сначала во Фрица, а потом в его сообщницу, которая полулежала на канапе и неторопливо приводила в порядок свои смятые одежды.

– Не согрешишь – не покаешься, – ухмыльнулась сообщница, нимало не смущенная, словно попадать в такие ситуации для нее было дело привычное.

– Молчи, ты, оторва! – вызверилась «Катюшхен». – Я тебя голую-босую на улице подобрала, приютила, обогрела, а ты… Змею подколодную я на своей груди вскормила! Змеищу!

От жалости к самой себе у нее выступили слезы и покатились по буйно нарумяненным щечкам, а одна даже капнула на грудь.

Лицо Фрица перекосилось от жалости…

– Что это вас, барыня, разобрало? – нагло спросила «змеища». – Сколь мне ведомо, вы уж давненько герра Фрица в покое оставили. Как же не подобрать то, что плохо лежит?

Барыня от этакого бесстыдства опять ударилась в крик, поливая «изменщика» и «распутную девку» такими помоями, что Фрицу наконец надоело их хлебать.