Твой враг во тьме

Больно надо! Он продолжал бы путь в приятном и ровном состоянии духа, когда бы не точило беспокойство: отдаст ли усатый остатние денежки? Или жаба его давить станет? Ох уж эта жаба-жадность, она человека вообще способна насмерть задушить, не то что заставить зажать какие-нибудь несчастные полкуска! Что бы такое придумать, чтоб уж наверняка заставить его раскошелиться? Может, заблокировать изнутри дверцы и крикнуть: не откроюсь, мол, и невесту твою не отдам, покуда не шваркнешь денежки на бочку!

А что? Мыслишка на славу! Ведь тыща за такое дело не предел, совсем не предел!

Мордюков даже хихикнул, представив, как ладненько все может устроиться.

Единственное, что могло помешать, это сама Лёлька. А ну как не захочет она взаперти сидеть и смотреть, как дачный сосед ее будущий семейный бюджет в свой карман перекачивает? Еще рожу исцарапает, вон когти какие отрастила, сразу видно, белоручка, не то что Жанночка…

Но когда Мордюков, проехав Окский, увидел слева угольно-черного бегемота неизвестной марки, то подумал: еще неизвестно, кому Лёлечка своими когтищами морду полосовать будет.

Что-то не запрыгала она от радости, увидев своего усатого. Вот же деревяшка бесчувственная, а джигит из-за нее…

– Встречай милого дружка, – хмыкнул Мордюков, перегибаясь через ее джинсовые коленки и открывая дверцу. Сама Лёлька сидела как в гостях, тупо озираясь.

Открыл, значит, Мордюков дверцу и ждет, когда с ним расплатятся. И переживает: а вдруг?..

И вдруг…

– Выйти всем! – сказал усатый, и в его руке Мордюков увидел… увидел вовсе даже не деньги, а пистолет.

Тут его что-то ткнуло в левый бок. Повернулся – о господи, царица небесная! Еще один мужик стоит, и с таким же пистолетом!

Мордюкова прошиб холодный пот. Ах же вы, гады, подумал он, ах же сволочи! Это все из-за такой ерундовины, как несчастные полкуска?! Да, друг Вова, заработал ты и на доски, и на шифер, и на самосвал песку из этого самого карьера… Ни хрена этот усатый не доплатит, еще и задаток заберет, а может, и то, что за малину наторговано.

Мордюков просто-таки прирос к сиденью, а Лёлька между тем начала выбираться наружу. Ну, Мордюкову не до нее было: смотрел на ствол, на него направленный, и думал, настоящий он или нет. Что это боевое оружие, и в мыслях не было. На худой конец, газовик или пневматика. А то и вовсе пластмассовый пугач для простофиль. Да… задавила-таки их жаба, как он и думал!

– Выходи, козел, – сказал напарник усатого, и Мордюков зашевелился.

Ну, точно.