Всемирная паутина

Джон замер, прислушался, а затем, надавив на ручку, плавно приоткрыл дверь.

В крохотной комнате стояла узкая кровать во всю длину стены, а напротив небольшой стол и приставленный к нему стульчик. Одна створка шкафа была открыта, и оттуда выглядывали платья и блузы, под которыми аккуратно, как в магазине, лежали сложенными брюки разных расцветок. Миниатюрные туфельки стояли в ряд возле двери, а на стене висели портреты и большая карта мира с наколотыми на ней двумя булавками, отмечающими места совершенных путешествий.

Стол и подоконник были заставлены горшками с самыми разнообразными цветами. Прямо напротив двери дышало настежь распахнутое окно, а занавеска свисала наружу.

В два шага Джон прошёл комнатку и выглянул на улицу. Неподалёку на небольшой полянке скрипели старые металлические качели, на которых энергично раскачивалась совершенно миниатюрная юная девушка. Джон перелез через подоконник и ступил на траву под окнами.

У девушки были прямые длинные волосы, аккуратно расчёсанные и порхающие следом, очаровательный курносый носик, огромные выразительные серо-зелёные глаза и тонкие губы уголками вниз.

Она была одета в пышную мужскую белую рубаху, застёгнутую на все пуговицы и заправленную в смелые чёрные штаны с широкими бёдрами и высокой талией. Её милое личико выражало разочарованность и выставленное напоказ безразличие.

Неуверенной поступью Джон подошёл ближе, а Джессика напряжённо смотрела мимо него, словно того не существовало.

Несколько секунд молодой человек любовался нежными чертами лица юной девушки, а потом кашлянул и робко заговорил:

– Я там собрал целую кучу листьев на одном дереве, и они теперь шелестят. Хочешь, пойдём, покажу.

Джессика смотрела перед собой – в одну точку – и делала вид, что никакого Джона здесь нет. Тот опустил голову, потоптался на месте и, вычерчивая ногой какую-то надпись на земле перед качелями, удручённо продолжил:

– У меня оба родителя – математики.

Папа – математик, а мама – математик. Я в детстве на перфокартах рисунки рисовал дырочками, пока мои друзья в футбол гоняли. Джесс, мне двадцать один год, я плавать не умею! Разве это одно – не повод присвоить мне степень психического расстройства?

Джессика настойчиво, с напряжённым лицом раскачивалась на качелях, ускоряя темп. Джон отошёл в сторону – на земле было начертано «Джон здесь» и стрелка указывала к его стопам.