Кучерявый Марсоход

– Арсений Глебович, в какие подгузники вы сегодня изволите облачиться? – бывало, интересовалась у сына мама Кира, подготавливая ребенка к прогулке, – Так, хлопнул ладошкой по физиономии жирафа. Я поняла, сегодня ваше высочество предпочитает выйти в свет в прекрасном наряде с этим милым животным.

Но, научившись ходить и крепко хватать то, что может представлять малейший интерес для юного исследователя, Арсений твердо решил пересмотреть свои младенческие приоритеты. В одно прекрасное утро, перевернув ненароком тарелку с кашей и получив великолепный овсяный натюрморт на детском столике, мальчуган осознал, что жизнь куда как разнообразнее и интереснее, если обычным вещам и действиям придавать статус неожиданности.

С этого момента жизнь в семье кардинально изменилась.

– Девочки, почему так тихо? – с этой безобидной фразы мамы Киры теперь начиналась стандартная проблема, способная обернуться настоящей головной болью для всех членов семьи. Кроме, конечно, Арсения, ведь сам он, пребывая в эпицентре проблемы, как обычно наслаждался процессом – ломал, разбирал, раскидывал, рвал, разрисовывал, пробовал на вкус и испытывал на прочность.

Естественно, стараясь при этом либо спрятаться подальше от назойливых взглядов, либо просто действовать по-особому тихо, чтобы не привлекать внимание все запрещающих взрослых.

– Мам, мы его не видели, – хором отвечали старшие сестры, понимая, что тишина – верный признак надвигающихся неприятностей.

– Мне кажется, он прошмыгнул в чулан, – припоминала Полина, – Да, смотрите, там горит свет.

Сеня, наверное, снова проказничает.

– Там не только свет горит! Оттуда идет дым, скорее несите воду и зовите папу, – бросая все свои дела, мама Кира ураганом неслась в чулан.

Дым был одним из вариантов развития событий. Бесшумным посиделкам Арсения могло сопутствовать небольшое наводнение, крохотный пожар, маленькое землетрясение, скромный массовый переполох, незначительный хаос в пределах мальчишеской досягаемости. Одним словом, всегда происходило что-то, что требовало незамедлительного вмешательства и мгновенного пресечения разрушительной активности мальчугана.

– Арсюш, замри и ничего больше не делай, – скомандовала мама Кира, с ужасом наблюдая, как её пятилетний сын с помощью добытой в чулане зажигалки прямо на полу расплавляет кусок черной пластмассы, – Осторожно положи все, что у тебя в руках, и подойди ко мне. Обещаю, что не буду сильно ругаться.

– Ну, мааам, – печально протянул разочарованный озорник.