Рыжий клоун. Роман

Мне приятнее болтать с бродягами, они…

– Молодой человек, – постучав по руке тростью с золотым набалдашником, перебил его банкир. – Я ни за что не снизошёл бы до общения с глупым актеришкой на задворках цирка, если бы не моя дочь Симона, – он подтолкнул девочку вперёд. – Я здесь только ради неё. Потрудитесь подняться, господин клоун. Хотя, слово «господин» для вас слишком велико. Вы – шут, кривляка, лицедей, забывший о своём истинном лице, данном вам от рождения. Не удивлюсь, если вы и фамилии своей не знаете, – Шарль медленно поднялся.

На щеках заходили желваки. Если бы не девочка с вишневыми бантами, он бы набросился на этого разодетого франта, вывалял бы его в цирковой грязи, в конском навозе.

– Мне вас искренне жаль. Прощайте, – сказал банкир, усмехнувшись. Он заметил, как напрягся клоун, как засверкали его глаза, как сжались кулаки. – Симона, у тебя пять минут, чтобы поговорить с этим… – он посмотрел на Шарля с презрением и медленно выдавил, – че-ло-ве-ком…

– Строгий у вас папаша, – проговорил Шарль, наблюдая за удаляющимся банкиром.

– Это мой опекун, – сказала Симона. – Иногда, раз в полгода, он выполняет мои капризы. А всё остальное время я живу в пансионе мадам Ля Руж.

Шарль с интересом посмотрел на Симону. Она улыбнулась.

– Мне бы хотелось, чтобы вы навестили меня в пансионе, если это вас, господин рыжий клоун, не затруднит.

– Конечно, нет, – ответил Шарль, вновь усевшись на ступени. Так ему было удобней разговаривать с девочкой. Их лица были на одном уровне.

Шарль заметил, как засверкали её глаза, как зарумянились щёки.

– Ура! – воскликнула Симона.

– Хочу попросить тебя об одном одолжении, – проговорил Шарль, скрестив на груди руки. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – Никогда больше не называй меня господин клоун. Зови меня по имени. – Она закивала. Шарль протянул ей руку и представился:

– Шарль Бенош – молодой, подающий надежды актёр, мечтающий сыграть принца датского Гамлета, но волей судьбы заброшенный в цирковой балаганчик Шапито.

Это моё временное пристанище, веришь мне, Симона?

– Верю, господин Шарль Бенош, – проговорила она, протягивая ему белый листок бумаги, на котором ровным детским почерком был написан адрес пансиона и имя – Симона Стовассер.

– Встречи с родными разрешены по понедельникам, – сказала Симона.

– А мы родные? – воскликнул Шарль, подмигнув ей. – Никогда бы не подумал, что участие в цирковом номере так сближает.