Бутылка

И началась история, стоившая мне ночных кошмаров на всю оставшуюся жизнь.

***

Июльский вечер субботы. Солнце заливало море и пляж приглушённым золотым сиянием. Почти тридцать градусов жары, и в воздухе висела влажная дымка. Белела среди зелени каменная балюстрада. Лиловые тени от платанов ложились на рыжий песок.

Я брёл по линии прибоя босиком: кроссовки в левой руке, джинсы закатаны до колена. Тёплый влажный песок продавливается между пальцами, волны омывают ноги. Холщёвая сумка на ремне постукивает по бедру.

Ветер бросает в лицо сильно отросшие волосы, заставляя мотать головой.

Иногда я поворачивал прочь от берега и заходил в море, а иногда перешагивал прямо через ноги туристов, сидящих на кромке воды и ждущих, когда их окатит волна. На пляже было так людно, что никто на меня не обращал внимания.

Солнечные блики искрились на воде слепящей рябью. Вдали, слева и справа, синели горы с изгибами пиков и низин. Море было серо-голубым: лучи света ложились косо, разливаясь по волнам, маскируя недостижимую глубину.

Небо пламенело вокруг низкого солнца оттенками латуни и платины, переходя в бледно-бирюзовый, а затем – дальше ввысь, к линялой синеве.

Замечтавшись, я уже собирался перешагнуть через чьи-то ноги, но вдруг… заметил, что они женские. Загорелые, стройные, прямые и вообще очень симпатичные. Кажется, я остановился, и снизу меня окликнул весёлый голос. Но то, что мне сказали, я совсем не понял, ведь девушка говорила на местном наречии – суржике, певучие фразы которого не давались моему разумению.

Я обернулся на голос. На меня смотрели смешливые, сощуренные от солнца глаза: светло-серые, с желтоватыми жилками в центре радужки, с контрастно-чёрным ободком. Пряди чёрных волнистых волос обрамляли лицо, а черты его я рассмотреть не успел, так как взгляд мой соскользнул ниже и упёрся… ну… в верхнюю часть раздельного купальника.

Девушка засмеялась и перешла на русский. И речь её была без акцента, очень чистой, что потом легко объяснилось.

– Ну вот и познакомились. Алёна, очень приятно. А тебя как зовут?

– П-павел… – выдавил я, смутившись.

Девушка снова хихикнула.

– О, значит, Пашка! А я смотрю… идёшь, золотыми кудрями трясёшь, аки прынц… Куда спешишь? К даме сердца?

– Н-нет… – как-то жалко промычал я. – Так… Гуляю…

– А-а-а… Гулять – это хорошо. А я тоже как раз собираюсь… Пойдём вместе?

– Ага…

Вот так вот меня и склеили на вечернем пляже.