Зачарованный странник

– То есть грабят богатых и раздают деньги бедным?

– Ну почти, охотятся за правдой, иногда нарушая законы, чтобы обличить тех, кто их тоже нарушает. Короче, анархисты, молодежь, дерзкие ребята с идеалистическими представлениями о жизни.

– Вот оно как! Теперь таких людей называют пиратами? – удивление Ретта росло с каждой репликой Шейлы.

– Теперь такие люди сами себя так называют, потому что это звучит круто. Ну и да, в этом есть какая-то правда – они путешествуют на корабле. По моим данным, сегодня вечером они будут в Сент’Оре, предлагаю домчаться туда как можно скорее.

– Едем!

* * *

Комната была небольшой и безликой: два метра вдоль одной стены и три вдоль другой, абсолютно белые оштукатуренные стены, точно такой же пол и потолок. Лампочка без абажура под потолком представляла собой единственный предмет обстановки, не считая пластикового ведра в дальнем углу. Ее непомерно яркий свет, не выключавшийся ни на минуту, резал глаза и медленно сводил с ума человека, скорчившегося на полу в позе эмбриона.

Засаленные, разодранные лохмотья вместо одежды, синяки и следы запекшейся крови не оставляли сомнений, что он находился в этом белоснежном карцере не по своей воле. Мужчина пытался заснуть, скрывшись от яркого света за завесой грязных длинных волос странного зеленоватого оттенка, но это получалось плохо. От боли и усталости он уже не мог толком вспомнить, сколько времени находился в этом слепящем аду, цепляясь за последние крупицы мужества и врожденного упрямства.

В коридоре послышались приглушенные шаги, и через минуту белая металлическая дверь с противным скрежетом открылась. Мужчина, еще недавно дерзко вскидывавший голову и смело смотревший в глаза тюремщикам, теперь лишь болезненно поморщился не шевелясь – все равно поднимут, если уж пришли. Из привычного забытья его вырвал незнакомый спокойный мужской голос, явно не принадлежавший ни одному из его прошлых мучителей.

– Принесите стулья и сделайте этот чертов свет не таким ярким, тут же невозможно находиться!

Послышались быстрые шаги, а ненавистная лампочка действительно затухла, давая отдых усталым слезящимся глазам пленника.

Тот почувствовал, как его приподнимают, обливая лицо холодной водой. Он жадно сглотнул, капли воды принесли желанное облегчение пересохшему горлу.

Пленнику помогли усесться на складной пластиковый стул. Картинка перед глазами все еще немного плыла, но сосредоточиться становилось немного легче.