Путь по излому

Путь по излому

Елена Кёрн

Трудно быть отпрыском Правящего Дома. На тебе лежит не только большая ответственность, но и полная открытость твоих действий, которую ты внутренне не переносишь. От тебя ждут новых свершений, с тобой начинают конкурировать, и ждут, когда же ты оступишься. Зеркало Реальности? Где оно находится? Что нужно найти в себе и чем пожертвовать главному герою, чтобы зеркало восстановилось и не разрушило целый пласт пространства.

Елена Кёрн

Путь по излому

ЗЕРКАЛО РЕАЛЬНОСТИ

1

Телега громыхала по каменистой дороге.

Возница, молодой парень, тихо ругался со строптивой лошадью.

– Ну что за упрямая скотина, все время норовит залезть куда-нибудь на гору. Нет чтобы идти прямо по тракту, а она все на камни да камни.

Кобыла покосилась на него, всхрапнула и полезла на очередной валун.

Телега опять начала сотрясаться и мотыляться в разные стороны. Все товары летали по ней вместе со мной. Я страдальчески поднял глаза к небу.

Но вот у кобылы изменилось настроение, и она прямо с непокоренного валуна понеслась по пустынному тракту, отчего меня откинуло в конец телеги и завалило товарами.

Возница уже во весь голос поносил ее, на чем свет стоит. Она и ухом не вела на его ругань и не сбавляла скорость. Я, чтобы ненароком не вылететь, вцепился в борта намертво. Откуда взялись силы у этой хилой лошаденки – неизвестно, но темп она не сбавляла до самого Ольгиного Луга. Только перед высоченными деревянными воротами города она остановилась как вкопанная.

Стражники от приближающейся бешеной лошади попрятались за ограждение.

Единственный град на горном шлейфе Акараш, Ольгин Луг, контролировали люди, все остальные грады принадлежали Белым Альвам. Для меня это была определенная смелость поехать в Ольгин Луг. Ведь после того, как перевернулся гобелен, Белые Альвы имели на меня большой зуб.

Стражники, увидев, что животное больше не двигается, вышли и приосанились.

– По какому делу к нам, мил человек? – стражник повыше обратился ко мне.

– К чародею Кренчу, – ответил я, чуть растягивая слова.

– А ты, Ган, все никак не заменишь эту бешеную на тихую Берту. Попомни мои слова, свернешь когда-нибудь шею.

– И то правда, дядюшка Смоллетт, да все как-то жалко. Прикипел я к этой скотине душой.

Молодой возница пошарил по карманам и, так же как и я, отдал две монеты за вход в град. Я повернулся и пошел за рюкзаком.