Шут. Книга II

С тяжелым вздохом король отошел от окна, и сразу же погасли брызги солнца на золотом обруче, без прикрас оставив горечь в глубоких складках у глаз, в сведенных бровях, в плотно сомкнутых губах, которые никак не решались произнести то, что она откуда-то и так уже знала…

– Там же, в лесу рядом с храмом, нашли беглого преступника… придворного шута.

Давиан подошел к ней и, крепко взяв за плечи, посмотрел прямо в глаза.

– Девочка моя, прости… этого человека больше нет.

Нет…

Как это – нет?

Ветер по-прежнему шелестел за окном, кричали над морем чайки, где-то в соседних комнатах негромко переговаривались служанки.

Элея слышала все – каждый звук, каждый удар своего сердца. Но слова отца не доходили до ее сознания.

– Элея… – Давиан обнял ее и бережно прижал к своей груди, как будто это могло помочь спрятаться от беды. Мудрый отец, он знал, все знал… Он понимал, какой кромешный мрак породили в ее душе эти слова. – Дворцовый лекарь из Золотой сказал, что твоего Патрика сразил колдун.

Очень сильный колдун. Удар был направлен не на тело, а на разум. Это похоже на какое-то проклятье или злые чары. Внешне парень невредим… только эта оболочка пуста.

– Отец! – она схватила его за руку, вспыхнув надеждой. – Но он жив? Жив?!

– Дитя мое, – Давиан глубоко вздохнул, – лучше бы он умер. То, что случилось с твоим другом, ужасно. Это хуже смерти, ибо без души тело его – лишь пустой сосуд. Все лекари и ведуны, которых сумел отыскать Руальд, говорят одно: надежды нет.

А этот безумец все надеется на чудо… Кроме его шута некому рассказать, что там случилось на самом деле. Да только глупо это. Глупо ждать невозможного. Честней было бы просто позволить ему умереть. Я не понимаю, почему так не сделали до сих пор.

О, этот холодный расчет Белых королей! Мудрые речи отца показались нестерпимы, как никогда!

Элея оттолкнула его и бросилась прочь из кабинета. Не видя перед собой дороги, задыхаясь от слез, бежала так, будто могла обогнать время, повернуть его вспять.

И даже мысль о том, что поданные увидят ее в столь неподобающем виде, уже не имела значения.

Всю ночь Элея провела без сна, глухо рыдая в подушку. Быть может, впервые позволив себе не сдерживать боль, как это положено дочери короля. Но наутро пришла к отцу, надев привычную с детства маску каменного хладнокровия. Она желала знать лишь одно: что будет с телом человека, которому она обязана жизнью и свободой.