Суперклей для разбитого сердца

Эта краснознаменная девица одна могла заменить собой целую колонну ликующих демонстрантов!

– Инесса, мы с тобой расстаемся навсегда! – с нажимом сказал Хомкин и, чтобы смысл его слов стал мне еще понятнее, приобнял секретаршу за пышные плечи.

Первомайская демонстрация в моем воображении моментально превратилась в похоронную процессию. Пальцы, крепко сжимавшие край салатницы, дрогнули и выпустили посудину. Официант тут же подхватил ее и с радостным клекотом унес прочь.

Я нахмурилась, тяжело взглянула на Хомкина и побарабанила освободившимися пальцами по столешнице, безмолвно требуя объяснений.

– Я женюсь! – сообщил Хомкин, трусливо прячась за свою секретаршу, которая воинственно выпятила грудь, заняв ею почти половину стола.

– Не на мне? – на всякий случай уточнила я.

Хомкин замотал головой так яростно, словно его атаковал пчелиный рой. Мисс Первое Мая ехидно ухмыльнулась.

В этот момент я оценила, с каким расчетливым коварством Хомкин выбрал время для объявления о нашем разрыве.

На столе, с которого убрали всю посуду, не было ничего подходящего для прицельного броска в физиономию подлеца. Не стулом же его бить! Хотя…

Я с особым интересом взглянула на соседний – пустой – стул, и Хомкин, успевший неплохо узнать меня за полгода более или менее бурных отношений, поспешно сказал:

– Я хочу, чтобы мы расстались друзьями!

– Ты бы лучше спросил, чего хочу я! – Я зловеще цыкнула зубом, и хомкинская новая подруга немного втянула бюст, убрав его подальше от моих оскаленных челюстей.

– А чего ты хочешь? – послушно спросил Хомкин.

– Много чего, – честно призналась я.

Я хотела немедленно, здесь и сейчас, задушить мерзавца своими собственными руками. Я хотела стянуть с соседнего стола остро заточенную вилку и потыкать ею в надувное декольте его новоиспеченной невесты. Наконец, я очень хотела съесть уже заказанный десерт с многообещающим названием «Огненный рай», но не могла ждать, пока его принесут, в компании Хомкина и его будущей вайф, так как из последних сил боролась с желаниями номер один и номер два (смотри выше).

Таким образом, получалось, что этот гад оставил меня без сладкого! Я поняла, что не прощу его ни-ко-гда!

Я со скрежетом оттолкнула стул, поднялась над столом во весь рост и высокомерно бросила надувной девице:

– Завещаю вам это ничтожество, – я кивнула на покрасневшего Хомкина, – и мой высококалорийный десерт.