Алмаз. Книга вторая

Правда, до конца ни один фильм так и не досмотрели – ведь все самое интересное происходит именно по ночам.

Особенно с Костей.

В одну из таких меня разбудил гитарный перебор. Самой собой, парня рядом не было. Не хотела мешать ему (наверняка, сочинял еще один хит), но на часах было четыре утра, и все же решила уговорить Костю поспать – завтра у него утреннее интервью (я хорошо помнила наставления Андрея).

Недавно уложенный новый паркет не издал ни звука, когда я босиком прошла в гостиную. Костя сидел ко мне спиной, наклонив голову на бок, прислушиваясь к каждому звуку, рожденному от прикосновения пальцев к струнам, и словно пытался уловить в нем …Душу? Жизнь? Все это похоже на безумие! Невозможно словами описать процесс рождения музыки, все это неосязаемые, тонкие материи.

До сих пор не понимала, как из семи нот (каких-то закорючек на бумаге!) можно создать произведение, которое вызовет у слушателя неподдельные эмоции, заставит плакать, сопереживая.

Костя тихо напевал что-то, не замечая меня.

– Костя? – позвала.

Он обернулся.

– Иди сюда, – похлопал по диванной подушке. – Хочу, чтобы ты услышала это первой.

– Ты же знаешь, я в этом не разбираюсь, – медленно, чтобы не споткнуться обо что-нибудь в темноте, приблизилась к нему и присела напротив, – не понимаю, что там в тренде сегодня, и со слухом у меня проблемы.

Он хмыкнул, будто признавая, что я полный профан, и произнес:

– Просто слушай, глупышка.

Несколько гитарных аккордов – и бархатный голос увлек меня в другую, чувственную, реальность:

Сколько зим прошло, сколько весен…

А я словно и не жил вовсе,

Будто и не пробовал трепет тела,

Никогда не обжигался, действуя смело.

Обесценивал поцелуи махом,

Раздавая их, словно на грани краха.

Утопал на вершинах страсти.

Каждую ночь – девочка новой масти.

Отчего же сегодня все будто впервые?

Словно все те – они были другие…

Как мальчишка испытывал трепет и дрожь…

Этот сон, он на грани – ни на что не похож.

Она лишь позволяла, впуская, делясь

Тем теплом, что владела.

Я брал не таясь.

И не знает ведь даже, что дает личный рай.

Ты моя Королева. Мой родной край.

Моя жизнь! Умирала, свободу даря,

Только нашу любовь ото всех тая…

Пол улыбки, касание пальцев, рук —

В новом танце мы делаем новый круг.

Но никто не увидит, ту страсть, что сжигает,

И ту нежность, что ночью потом исцеляет…

Те объятия. В них умираю вновь,

Чтоб затем родиться, испытав любовь.