Человекам о человечестве

Ну вот чувствуешь ты, что не вывозишь! Вот так, просто и окончательно – ну не тянешь и все! Хребет трещит, а никак! Вся вот эта жизнь, все вот эти проблемы, все вот эти деньги и мужики, которых нет – плохо, а с ними – еще хуже. С одной стороны дети лютуют, с другой родители истерят. А ты ровно в центре этого торнадо – и не тянешь!

Все!

И раз ты баба, то падаешь на мать сыру-землю и просто ревешь белугой. До зеленых соплей! Или даже так. Чтобы несмываемая тушь потекла! Во как! Чтоб глаза опухли красным и щелями закрылись.

А нос, наоборот, стал огромным и синюшным. Еще ты, конечно, головой бьешься. Желательно о что-то не слишком твердое. И еще выкрикиваешь что-то женское, жалобное:

– Все! Не могу больше! Надоело! Не хочу! За что???!

Хорошо, что ты баба. Тебе так можно. Потому что мужику в этой же ситуации только напиваться или стреляться. Стреляться даже намного вернее. С учетом, что он вообще-то очень рассчитывал на тебя, а ты лежишь, ревешь, аж из ушей течет, и орешь "не могу".

И вот ты прооралась.

Встаешь.

Тебе значительно лучше. Даже какой-то свежий канал с космосом образовался. Так и торчит из головы, сиянием радует. Рядом, конечно, лежит мужик. Напитый и застрелённый. Аж четыре раза: один в сердце и три контрольных в голову. Он, бедолага, долго будет в себя приходить.

Но!!!

Ты-то уже ТЯНЕШЬ!

И теперь ты тянешь с новыми силами!

И вот этого, недостреленного, тянешь тоже! И даже с радостью!

Потому что ты баба!

Эх, хорошо!

А у нас во дворе

До того, как все это началось, я и не знала, что рядом с моим домом находится фирма, занимающаяся протезами.

Разными всякими. Высокотехнологичными и не очень.

А сейчас узнала.

Потому что клиентов у нее поприбавилось.

Первый раз я их увидела, когда спешила на остановку электрички. И видела я сначала, из-за кустов, только верхнюю часть двух странно идущих ребят. Ребята были в камуфляжных футболках. Они как-то странно, по утиному, переваливались с боку на бок. А за ними шла женщина и внимательно смотрела на их ноги.

А потом они вышли из-за кустов и оказалось, что ног-то у них нет. А есть по два протеза у каждого. На них были шорты до середины бедра, но протезы уходили выше.

Один мальчик был совсем мальчик. Мне так показалось. Лет двадцати. Светловолосый, лопоухий, с опрокинутыми внутрь себя глазами. А второй был постарше. Годов тридцати. С упрямо закушенными губами.

А тетенька была, видимо, медсестра. Или врач. Она что-то ребятам говорила, советовала.