Не злите ведьму. Часть 3

 – А Никадим где?

– Так он в малиннике крапиву продирает, чтобы ты свои нежные ручки и ножки не обстрекала, – улыбнулся во весь свой широченный рот домовой.

– В малиннике? А это где? – нахмурилась я, пытаясь припомнить, растёт ли вокруг дома малина.

– Ну так это… – растерялся Нефёд. – Везде. Деревня-то большая.

– То есть он не здесь, а где-то на чужих участках хозяйничает? – уточнила я.

– Ну так лес-то весь твой, – не понял домовой, что именно меня смутило. – Деревня, значит, тоже твоя.

И малина. И крапива. Я сказал ему, что ты крапиву не любишь, вот он и старается. А что? Не надо?

Когда мы въехали в деревню, наши преследователи остановили своё авто в самом начале улицы, а там лужок, поэтому вероятность их знакомства с дворовым была минимальной. Никадим выглядит не то чтобы жутко, но для человека несведущего странновато. Я, например, чуть в штаны не наложила, когда впервые его увидела.

– Проблемы? – хмуро поинтересовался Власов за моей спиной.

– Нет, если не считать коня в доме и чересчур усердного дворового, – пожала я плечами и обречённо закатила глаза. – Боги, за что мне это всё?

Пришлось посторониться, чтобы Фрося могла вывести лошадку на улицу. Знакомство с кикиморой сотрудникам полиции тоже вряд ли пришлось бы по душе, поэтому я на всякий случай попросила её на глаза никому не показываться. Нежить у меня умная и послушная, они и так знают, что никто не должен их видеть, но иногда всё-таки лучше перебдить, чем недобдить.

– Найди Никадима, пусть сюда возвращается, – послала я ещё одно распоряжение кикиморе вдогонку и обратила свой взор на домового. – А ты Белену позови. Мы ненадолго приехали, нам сегодня вернуться надо.

Нефёд умчался выполнять поручение, а мы с Власовым пошли проведывать Клавдию Ильиничну. За прошедшую неделю она постарела и осунулась так, что выглядела уже не на семьдесят лет, а на свой реальный возраст. И чувствовала себя соответствующе – передвигалась с трудом, подслеповато щурилась и внимательно прислушивалась к каждому слову, потому что стала плохо слышать.

Расплакалась, когда я ей на полной громкости в телефоне запись с Борисом включила. Память у неё, кстати, тоже заметно ухудшилась – старушка за двадцать минут раз пять у нас переспросила, кто мы такие.

– Ничего себе… – ошарашенно высказался Власов, когда мы вышли из дома Никулиных на улицу.