Слуга государев

Неужели они никогда не сдадутся и постоянно будут мешать править страной? Казнь принца принесет недовольство его клана.

– Он изменник, а, как только что напомнила нам императрица, измена государству карается смертью, – он угодливо улыбнулся и поклонился.

– Вы считаете мое лоно равным империи? – серьезно задала ему вопрос и наклонилась вперед, ожидая реакции.

Мужчина испугано поперхнулся. Остальные переглянулись.

– Я считаю императорскую особу неприкосновенной. Любое посягательство на нее считается изменой, – собрался с мыслями министр.

– Министр юстиции, объясните своего другу, в чем он не прав, – предложила я, наблюдая за борьбой взглядов сторонников.

– Ее императорское величие неприкосновенно, но принц-консорт Сефастьян никаким образом не покушался на жизнь государыни. Его измена не может приравниваться к предательству короны, – министр высказал именно то, что я пыталась донести до собрания, и вернулся на свое место.

– Если, кроме казни, никто не может ничего предложить, я придумаю ему наказание, – кажется, моя злая улыбка напугала даже военного министра, привыкшего сражаться в жестоких схватках.

После собрания головная боль усилилась. Дворцовые служанки приготовили лекарство и скромно удалились на расстояние, ожидая приказов. Капитан личной охраны замер у дверей, а я хотела выйти из огромного зала и забыть обо всем, что сегодня произошло.

Дворец душил историей кровавых переворотов и убийств. Принимать решения о том, кого лишить жизни, нелегко. Однако государю приходится это делать.

Если жадные до власти люди почувствуют слабину, распрощаться с жизнью придется императору.

Донесения, послания просматривала внимательно и ставила резолюции. Сегодня я справилась, укротив заговор в зародыше, но, судя по всему, они не успокоятся. Неужели министры не понимают сложность ситуации? Парма готовит войска у границы, а наши склады почти пусты. Регулярная армия не сможет дать отпор противнику, если не будет провианта.

Любовница мужа, подаренная послом Пармы …

Кусочки интриги складывались, выявляя новые слабые места.

Боль от измены мужа никуда не делась, поэтому не торопилась определить ему наказание. Пусть потомится в заточении, осмыслит свое поведение, а когда решит, что я его простила, тогда настигнет справедливая кара.

Мысли кружились в голове, не позволяя избавиться от боли в висках. Хотелось выйти на воздух.

– Джеджун, отвези в поместье, – устало попросила я. – Мне необходимо отдохнуть.

Он шел позади.