Крылатая рать

«Не переживай, все утрясется», – говорила она ей и все время придумывала что-то такое, что могло развлечь подругу. Сегодня Женя позвала Олю на ярмарку, которая ежегодно устраивалась у них в городе в конце августа.

На ярмарке было многолюдно. Подруги купили мороженое и ходили между прилавками. Ничего интересного не происходило, и девочки уже собирались домой, когда их окликнули. Это был Алексей Алексеевич, старичок-букинист, у которого они иногда покупали книги. Девушки остановились, разглядывая томики, но шум за спиной заставил их обернуться.

Небольшая группа людей в черном врезалась в толпу покупателей. Все расступались, пропуская Горе. Впереди шла женщина с растрепанными волосами. Ее поддерживал под руку высокий сутулый мужчина с невыразительным лицом и пустыми глазами. Женщина рыдала, спотыкалась, причитала. Вдруг она остановилась и откинула голову. В глазах ее полыхали ненависть и злоба. Глядя куда-то в пустоту, она заговорила, точнее, закричала пронзительным, срывающимся голосом.

Она обвиняла войну и всех тех, кто ее допустил, кто принес в жертву Богу войны и алчности ее молодого и ласкового сына.

Алексей Алексеевич положил руку Жене на плечо, и ее вдруг захлестнуло ощущение, что происходящее напоминает хорошо отрепетированный спектакль. Слишком уж театрально причитала женщина, и слишком театрально не вытирала слезы, и слишком растрепаны были ее волосы, и слишком черным было ее платье, и слишком белым было ее лицо. И слишком уж траурно-молчаливы были поддерживающие ее руки.

«Ты наживаешься на моем горе!» – крикнула вдруг женщина, вырвав локоть, и резко толкнула прилавок с бижутерией на стоявшую за ним продавщицу. Некоторые люди из толпы стали делать то же самое. Завизжали женщины. Матери потащили детей подальше от истошно орущей толпы. В центре уже завязалась драка. На один из прилавков запрыгнул мужчина с безумными глазами. В руке у него был пистолет. «Убийцы!» – заревел он. Но на него, кажется, никто не обратил особого внимания.

Люди били друг друга кулаками и ногами, царапались и кусались, таскали за волосы, визжали. Кто-то бил об асфальт фарфоровую посуду, кто-то топтал яркие мягкие игрушки с трогательными глазами-пуговками… А мужчина на прилавке стрелял в людей. Женя насчитала три выстрела. Кто-то оглушительно завизжал: «Милиция!». Мужчина выстрелил еще раз, отбросил пистолет и, спрыгнув с прилавка, исчез в безумствующей толпе.