Таверна «El Capitan» и ее обитатели

Муж знает, что это такое, и может, поэтому у нас в семье идеальные простые и понятные отношения.

– Ты меня реально с кем-то спутал. Я с тобой сегодня говорю первый раз в жизни.

– Да? Но вы так похожи! Я так скучал по тебе. И ты не Таня?

…Привет, дорогая Таня, похожая на меня, только худее и с другой прической. Этот бомж Вовка реально по тебе скучает и даже все время смотрит на меня через пузатые прозрачные бокалы, которые тем более меня не стройнят…

– Хорошо, что выяснили. Я точно не Таня. Ты здесь сколько времени? – Улыбаюсь.

Разговор начал клеиться. Выгнать я его не могу. Нам пора закрываться на сиесту и пару часов отдохнуть. А потом быть тут до полуночи. Ужины на сегодня не заказали, но мы будем ждать, кто придет. Если придет.

Как оказалось через пару-тройку недель после открытия, жители нашего района ужинают дома. Если б мы знали это раньше! Исключение – праздники, дни рождения и другие памятные события.

Мы год сидели в ресторане с 7 утра до 23 ночи, но реально продавались только обеды.

Когда приходили местные гурманы и рядом работающие предприниматели.

Остальные же, в основном рабочие в гаражах и местные небогатые испанцы, на работе перекусывали бутербродами или шли в китайские кафешки, готовящие псевдоиспанскую еду. И ели там, потому что выходило чуть дешевле.

Испанцы экономны, и между качеством и ценой многие выбирали цену. Хотя соглашались, что наша еда вкусная. Но в Валенсии средняя зарплата может быть от восьмисот до тысячи двухсот евро.

Полторы уже за счастье. Каждый день в кафе не находишься (Мадрид-Барселона зарабатывают больше. А здесь в Валенсии с работой совсем плохо. Зона не промышленная).

Да, о Вовке. Думаю, поболтает и уйдет. Гнать как-то некрасиво…

Перемежая нужные и ненужные слова, Вовик объяснил, что в Испании живет 15 лет. До этого – Польша и Германия. В Польше воровал в магазинах. Сбежал без документов. Прижился в Валенсии. Тепло. Удобно. Подают нормально. Еды вдоволь.

Оно мне надо было спрашивать? Привычка.

Двадцать лет работы психологом..

– Твоя мама жива? (Ему лет 35-45, не определить.)

– Двенадцать лет назад была жива. Она работала на почте, и я ей звонил иногда. (Сразу представила маленькое украинское село без домашних телефонов и местный почтамп). А потом она на пенсию вышла. Звонить стало некуда. Уже 12 лет не звоню. ..

(«Зачем он спросил? Зачем я ответил?»)

– Ты кто по профессии?

– Дык. Так. Ну. Я ж. У магазина. Ты ж. Видела.