Элька и её тараканы

Сна как не бывало!

«Ну почему я такая несчастная? Самая разнесчастная именинница на свете! Они приносят «символические» подарки, а папе суют в конвертиках деньги, на которые он и мама купят ей все, что она захочет. Все, кроме веселого дня рождения с настоящими, волшебными подарками.

А эти дурацкие домики, с ними что делать? Их даже из упаковок не вытащили, потому что кому интересны «символические» подарки? Маленькие гости кинулись к ее дорогим куклам, конструкторам, игрушечным больницам, школам, магазинам и кинотеатру.

Предварительно уничтожив все орешки, чипсы, попкорн и конфеты. Потом посмотрели пару новейших мультиков, поиграли в новейшие игры на двух ее компьютерах, а вечером пришел тот самый клоун, который сначала всех смешил, а под конец заставил плакать. Не всех, Эльку, когда достал из пестрого мешка огромную картонную коробку. Ту самую, с паучками…

– Не плачь, Лолли, – мама неслышно вошла в комнату, села рядом с Элькой и погладила ее по голове. – У меня для тебя есть отличная новость: объявилась твоя любимая бабушка Дюшель.

Голос – как из подземелья. Не удивлюсь, если она в Африке или на Южном полюсе. С тех пор как научилась летать, ее невозможно удержать на одном месте!

Мама снова поцеловала Эльку и вышла, тихонько притворив за собой дверь.

Элька перебралась в кресло, предварительно подвинув его к окну, укрылась полосатым пледом и подняла глаза к небу, словно оттуда могла появиться любимая бабушка Дюшель и сесть на карниз, весело помахивая хвостиком.

«В конце концов, все не так плохо, и я, возможно, не самая несчастная девочка на свете, – подумала Элька, подавив тяжелый вздох. – У меня есть мама и папа, есть моя комната, друзья. Есть бабушка Дюшель, немножко безумная, но очень, очень любимая. Есть Рири, есть Кризли, Кстати, а почему это их не видно? Обычно ждут не дождутся, когда я лягу в постель, чтобы уютно устроиться рядом».

Элька соскочила с кресла и направилась в кухню.

– Кризли, малышка! Ты тут? – позвала она, и, чмокнув маму в мокрый локоть, вышла на кухонный балкончик.

Там ее ждал сюрприз: поднос с чашками для еды и питья крысы исчез. А на его месте лежал, свернувшись калачиком вокруг крохотного огрызка моркови, грустный слизняк Рири.

– Рирюша, ты не видел Кризли? – спросила Элька, присев возле любимца и гладя его средним пальцем. Рири молчал. То есть по-своему, по-слизнячьи, он, может, и муркнул, но Элька не расслышала.