Друг моего брата

– Серьезно? Так быстро сдаешься? Даже не попытаешься меня уговорить сохранить это в секрете?

– Насколько я помню, ты и секреты не особо сочетаетесь. Не удивлюсь если завтра об этом, – я махнула рукой в сторону мотоцикла, – узнает весь универ. Но как я уже сказала, мы больше не в школе. Второй раз разрушить мою жизнь у тебя не получится.

– Разрушить твою жизнь… Я уже и забыл как ты любишь все драматизировать. Смею напомнить, что в плане разрушения равных тебе нет. Я всего лишь рассказал всем почему ты пропустила месяц учебы.

Твои друзья волновались, переживали, было бы бесчеловечно оставить их в неведении.

– Правду? – я лишь с горечью усмехнулась. – Ты им рассказал свою правду, Глеб. Моя правда осталась при мне. Смысл пытаться донести ее до посторонних людей если даже вы с Максом отказались меня выслушать. Так что сделай нам обоим одолжение, нажми эту чертову кнопку и вали отсюда.

Гневно раздувая ноздри и продолжая сверлить меня насмешливым взглядом, он с шумом выпустил воздух из легких:

– Окей, я готов.

Давай сделаем вид, что меня не было там четыре года назад и я ничего не видел своими глазами. Расскажи же мне, что там такое на самом деле произошло.

– Нет уж. Четыре года назад ты мне не дал шанса ничего объяснить, сейчас же мне абсолютно наплевать что ты обо мне думаешь.

И так как он не сделал ни малейшего движения в сторону выхода, я решила сама нажать кнопку открытия ворот. Адреналин все еще кипел в крови, я боялась что если останусь с ним в закрытом пространстве еще хоть минуту, то выскажу все что копилось внутри все эти годы или еще хуже, захочу размазать его гадкую ухмылку по смазливой физиономии.

– В этом вся ты, – взорвался Урицкий и преградил мой путь к подъемному механизму своей рукой. – Главное, побольше драмы. Повзрослей, Полина.

Кажется, он еще что-то говорил, но я лишь смотрела на его руку, которая лежала аккурат на моей груди. Кожаную куртку я успела расстегнуть до этого и теперь сквозь тонкий топ отчетливо ощущала исходящий от него жар.

Заметив, что я не отвечаю, он проследил за моим взглядом и, кажется, только сейчас заметил как “удачно” приземлилась его ладонь. Но убирать ее он почему-то не спешил.

– Убери руку, Урицкий, – гневно процедила я.

– Ты точно этого хочешь? – поинтересовался он, а я заметила как дернулась мышца в его шее.

Я собиралась ответить что-то вроде “разумеется, придурок”, но поняла что во рту пересохло настолько, что я не в силах выдавить из себя ни слова.