Ловелас и скромница

– Хотя бы от женщины ниже меня ростом фута на полтора, что поставит ее рядом со мной в смешное положение, мисс Уэллс, – беспечно ответил он, но во взгляде его серых глаз ей почудилось что-то серьезное.

Как будто он читает ее мысли, подумала Шарлотта и решила в будущем более старательно скрывать их от такого проницательного человека, как Бен Шоу.

– В такое же нелепое положение, в какое вы ставите гувернантку, проявляя к ней внимание, – ответила она и, взглянув на танцующих, с облегчением увидела, что кадриль наконец-то закончилась и Кейт идет к ним в сопровождении своего достойного поклонника.

– Кажется, мисс Уэллс, сегодня это слово у вас с языка не сходит. Но что бы вы ни думали, у меня нет ни малейшего намерения выставлять вас в неприглядном свете. Однажды, моя дорогая мисс Уэллс, я буду танцевать с вами, и вам придется согласиться, что мы удивительно подходим друг другу. В противном случае мы оба поймем, что вы неискренни, – пригрозил он и поднялся во весь свой рост.

На мгновение даже она дрогнула перед его могучей фигурой, а лорд Шатлуорд так растерялся, как будто гора вдруг снялась с места и двинулась к нему навстречу. Недовольная тем, что ее собеседник привлек к ним нежелательное внимание, Шарлотта тоже встала. Во взгляде Бена промелькнула симпатия, но, скорее всего, она ошиблась.

Незаурядные – во всех отношениях – джентльмены не ухаживают за бедными гувернантками, которые давно отказались от надежд на лучшее будущее.

Такого просто не бывает, ни с ней, ни с любой другой рассудительной девушкой в ее положении, умеющей ценить свой душевный покой! Шарлотта заставила себя успокоиться. И только теперь с удивлением осознала, что, стоя рядом с этим гигантом, чувствует себя легко и непринужденно, как большинство женщин. Она определенно не была хрупкой и изящной, но в какой-то момент ощутила себя именно таковой.

Это было восхитительно приятное чувство, но, вспомнив, что она поставила себе цель быть незаметной и скромной дуэньей, она слегка сгорбилась и водрузила на нос очки, будто без них была совершенно беспомощной.

– Невыразимая толчея! – с томным видом пожаловалась запыхавшаяся Кейт, и Шарлотта только брови подняла в ответ на жеманство юной леди.

Всего полтора месяца назад Кейт умоляла отложить ее дебют под тем предлогом, что она никогда не сможет чувствовать себя легко и непринужденно в изысканном обществе.