Метель

Ведь я мог говорить, понимал, что и как работает, знал свойства предметов и людей, но не мог вспомнить ни капельки из своей жизни. Где я родился? Какой сейчас год?

– Какой сейчас год?

Доктор улыбнулся самому ожидаемому из вопросов:

– Шестьдесят третий, – ответил он, но тут же прочитал по моим поднятым бровям, что тут как минимум не хватает уточнения. – Шестьдесят третий год по местному летоисчислению.

– Это как?

– Где-то семьдесят лет назад, больше или меньше, на Земле случилась катастрофа.

Все замерзло, абсолютно все. Тут такое творилось, что и представить страшно. Сейчас уже практически не осталось тех, кто помнит мир до катаклизма. Человек двенадцать, наверно, если не считать старика Суна – тот уже давно колотит в двери Творца. Я-то родился позже, когда мир сковали льды. В конце концов, планета изменилась, и человечество перестало быть ее многочисленным жителем… В одном нашем городе и тысячи душ не наберется. Но это всяко больше, чем вообще животных.

От рассказа доктора волосы вставали дыбом. Картины разрушений и смертей рисовались в моем нищем на образы воображении. Мне был неведом мир до катастрофы, но сердце безжалостно щемило от чувств, от бесконечной скорби, от убитых надежд.

– Но мы по-прежнему живы – вот, что главное, – продолжил врач. – И тебя оживим. Ты только принимай все те лекарства, что я буду давать. Нам тут не нужны носители Гулосуса.

Чувствуя ломоту во всем теле, я не мог поверить, что когда-нибудь «оживу».

– Вы так говорите, будто этот гриб – единственная моя проблема, – отвернулся я от доктора.

– Поверь, как только начнешь есть нашу искусственную пищу, если ты не ел ее раньше, то гриб определенно станет твоей проблемой. Он крайне чуток к синтетике. Живо обглодает тебя с ног до головы.

Меня невольно передернуло от этой жуткой фразы, и я вцепился в пустой стакан из-под зеленой жижи, что вызвало несдерживаемый хохот врача.

– Погоди, не так сразу, – он попытался стать серьезным, – но твой настрой мне нравится. Не хочу пугать, но ты пойми, как только гриб вырвется из тебя, начнет поедать все вокруг. А это – катастрофа. У нас и так все еле держится. Эти конструкции совсем не рассчитаны на постоянную зиму. А учитывая, что тут происходит по ночам, мне страшно представить, сколько еще выдержат стены.