Княгиня Ольга. Ведьмины камни

Девушка была одета хорошо, даже богато – платье тонкой светло-зеленой шерсти, орехово-коричневый хенгерок, отделанный по верхнему краю шелковой красно-зеленой тесьмой, золоченые наплечные застежки, а между ними ожерелье из крупных зеленых и более мелких бусин золотого стекла. Русые волосы девушки были заплетены в длинную косу, к шелковому очелью крепились на висках несколько крупных серебряных колец, а маленькие серебряные колечки были вставлены в уши. В Свеаланде такого не носили, кольца на очелье и в ушах были в обычае у мерян, а от них перешли к мерянской руси.

На шее девушки висело еще одно ожерелье, сделанное, как Сванхейд подумала по первому взгляду, из звериных зубов или косточек. Посчитав было это еще одним чудным мерянским обычаем, она вгляделась и подняла брови: это оказались не зубы, а камни. Пять камешков – белый, серый, красновато-бурый, черноватый, песчано-желтый. Величиной от ногтя на большом пальце женской руки до голубиного яйца, разных очертаний: одни почти круглые, другие продолговатые, а самый большой, красноватый, расположенный в середине, напоминал треугольник со сглаженными углами.

Самый темный и впрямь походил на волчий зуб. Все их объединяло наличие отверстия, не высверленного, а от природы; через отверстия был пропущен красный шерстяной шнурок, обвязанный так, чтобы камни не наезжали друг на друга.

В руках девушка держала серебряную чашу хазарской или булгарской работы и протягивала ее Сванхейд.

– Выпей, госпожа, это тебя согреет.

Сванхейд взяла чашу, вдохнула теплый запах – отвар целебных трав и ягод с медом.

– Чабрец и зверобой, да? – Потянув носом, Сванхейд подняла глаза на девушку. – И малина.

– Еще душица, малиновый лист, шиповник.

– А ты… Это твоя дочь, Эйрик? – Сванхейд отпила из чаши, с удовольствием проглотила горячее душистое питье и взглянула на брата. – Которая?

Она знала, что у Эйрика семеро детей, из них три дочери, но знакома была только с тремя старшими сыновьями, раз-другой бывавшими в Хольмгарде.

– Это моя племянница. – Эйрик положил руку на плечо девушке. – То есть племянница Арнэйд, дочь ее брата, Арнора Камня. Ты, помнится, знала ее мать. Она тебе кланяется.

– Ее мать… Снефрид? – Приближение старости не притупило памяти Сванхейд, и ее бледно-голубые глаза широко раскрылись под светлыми бровями. – Снефрид Серебряный Взор?

– Она тоже часто вспоминает тебя, госпожа. – Девушка открыто улыбнулась.