Ясень и яблоня. Книга 1

Ясень и яблоня. Книга 1

Елизавета Алексеевна Дворецкая

Корабль во фьорде #7

Вернувшись из похода, молодой Торвард узнает, что погиб его отец, предводитель племени фьяллей. Чтобы унаследовать власть, необходимо отправиться на священный остров за благословением великой Богини. Ее воплощение на земле, прекрасная жрица Эрхина, покоряет Торварда своей красотой. Воин, не привыкший робеть даже перед богами, сватается к Эрхине.

Та оскорблена – ни один смертный не смеет посягать на ее свободу. И мстительная жрица бросает на фьяллей войско, непобедимое при свете дня и оберегаемое колдовством ночью…

Елизавета ДВОРЕЦКАЯ

ЯРОСТЬ НОЧИ

Мужей не суди

за то, что может

с каждым свершиться;

нередко бывает

мудрец безрассудным

от сильной страсти.

    Старшая Эдда[1 - Цитаты из «Старшей Эдды» в основном даются в переводе А. Корсуна.]

Глава 1

Было обычное утро в самом начале зимы, и Сэла никак не могла предположить, что ей выпадет такая честь: первой приветствовать нового конунга фьяллей, вернувшегося из похода. Осенние пиры младшие домочадцы кузнеца Стуре-Одда в этот раз справляли у родичей в Углифьорде, где Бьёрн Бородач выдавал замуж свою старшую дочь Ингирид. На днях гости уже собирались обратно, а пока помогали по хозяйству Бьёрну бонду, уставшему от всех свадебных хлопот.

На хмурой заре, когда узкий дымовик под крышей оставался еще темным, в дверь девичьей постучали. Огонь в очаге к утру погас, покой совсем остыл, и кончик носа, торчавший наружу, был холодным, как ледышка. Сэла, к тому времени спавшая уже вполглаза, тут же решительно выбралась из-под двух одеял, которые делила с младшей Бьёрновой дочкой Фрейдис. Одеяла были тонковаты, поэтому Сэла спала в двух рубашках и еще набрасывала сверху свою новую овчинную накидку. Торопливо напялив холодные чулки и башмаки, Сэла присела на приступку лежанки возле очага. Фрейдис, не просыпаясь, сноровисто завернулась в одеяла, чтобы не поддувало сбоку.

Сэла поворошила палкой угли и стала совать кусочки коры и щепки к загоревшимся красным искрам, подложила два полешка стеночками и принялась раздувать огонь, отворачивая лицо от летящей золы. Женщины на двух лежанках неохотно зашевелились: им настала пора идти к коровам. День предстоял хмурый, скучный, и никаких иных развлечений, кроме поездки за рыбой, не предполагалось.

Облизывая обожженный палец, Сэла выбралась за дверь и там обнаружила своего двоюродного брата Аринлейва, такого же озябшего и сонного.