Солнце Алабамы

Томас закрыл книгу и обогнул дом, чтобы посмотреть, что так всполошило Клоди.

– Клоди, – позвал парень. – Эй, мальчик! Ты где?

Выйдя на задний двор, Томас увидел, что Клоди засунул голову под крыльцо и пытается что-то лапой достать из-под ступеней. Была б его воля, он бы залез туда целиком.

– Что ты там нашёл, дружок? – С насмешкой спросил Томас.

Достав из-под крыльца старую кость и вручив её Клоди, парень услышал голоса. Он думал, что родители уже давно за столом и сейчас будут причитать, где пропадает Томас.

Но они были в дальней комнате первого этажа, которую когда-то давно Гарри младший переоборудовал под свой личный кабинет. Туда редко кто-то входил, не считая его и горничных, но сейчас из открытого такой жарой окна доносились сразу три голоса.

– … я так и знала, что так и будет! – Разгорячённо воскликнула Сесилия.

– Миссис Мельбурн, прошу прощения, я не могла и подумать, что…

Оправдывающийся голос был безумно похож на голос миссис Керри. Том не хотел подслушивать, но что-то заставило его остаться на месте, в тени абрикосового дерева, где его бы не смогли увидеть из окна.

– Ты здесь самая старшая! Ты должна была следить…

– Простите, мадам, я не знаю…

– Теперь твои оправдания не помогут.

– Потише, Сесилия, дорогая, – встрял наконец голос отца, который властностью и в то же время спокойствием заставил женщин замолчать. – Криками теперь точно не поможешь.

– Извините, миссис Мельбурн, я не думала, что так получится.

Четвёртый голос. Да что там происходит? За что отчитывают бедную миссис Керри, которая за всю жизнь и мухи не обидела. А этот новый голос принадлежит, наверное, Джессике, одной из их горничных и прислуг.

– Ясное дело, что не думала. – Уже спокойнее, но с нотками осуждения и злости проговорила мать Томаса. – И что же нам теперь делать, Гарри? По округе пойдут слухи. Мы окажемся в центре самого что ни на есть скандала!

– Ты права. – Ответил отец. – Лишняя молва нам не нужна.

Пускай и горничная, но ты лицо этого дома, Джессика. – И после небольшой паузы добавил. – Была его лицом.

Томас как будто увидел, как глаза бедной, молоденькой горничной взметнулись на хозяев, моля их передумать и пощадить её.

– Отныне ты не сможешь у нас работать. Рано или поздно всё станет известно. Лучше не допустить этого как можно раньше.

По тону слышалось, что отец был непреклонен. Спокоен, как всегда. И как всегда непоколебим.