Перекрёсток судеб

Так что не волнуйся, а если приедут люди, что уже бывали здесь и знающие хозяев, говори, что они продали постоялый двор нам и уехали искать более прибыльное место, – успокоила меня Акая и поспешила спуститься вниз.

Нам предстояло прибраться на гостевом этаже и накормить скотину, подмести двор и приготовить обед. Дел было много, да и первые постояльцы не заставили себя долго ждать, и к обеду на двор въехали трое всадников в запыленной одежде, и Акая, приняв лошадей, поспешила заняться ими, а мне достались люди.

Сначала я чуть не тряслась от волнения, и говорить с незнакомцами мне приходилось, преодолевая сильнейшее смущение, но постепенно я поняла, что постояльцев интересует только сытный обед и возможность отдохнуть, а моя скромная персона их совершенно не интересует, и я смогла расслабиться и выполнить свои обязанности с честью.

18 июля того же года, то же место и те же люди

В тот день мы жутко устали. На постоялый двор въехал караван из пяти телег, нагруженых так, что лошади уже еле переставляли ноги, возницы шли пешком, чтоб облегчить телеги, а караванщик был недоволен тем, что придется звать кузнеца, у его лошади потерялась подкова, и он расстраивался по поводу очередных расходов, которые его окончательно разорят.

Мужик он был неплохой, да и люди в его караване вели себя прилично, но вот это его ворчание по поводу полного разорения, похоже, всех достало. Люди раздраженно вздыхали и старались держаться подальше от своего начальника, а он, как назло, был вездесущ и все проверял и перепроверял. Даже количество воды, налитой лошадям, перепроверил. Акая чуть не наорала на него, когда он стал проверять, сколько овса она насыпала его лошади и сдержалась лишь только потому, что эта самая лошадь душевно оттоптала ногу своему хозяину. Видимо, и ей он надоел.

Мальчишка-помощник убежал в деревню за кузнецом, а мы поспешили накрыть самый большой стол в зале и подать уставшим путникам сытный ужин.

Все требовали пива и кваса, и Акая побежала в погреб за пенными напитками.

Я уже поставила на стол запеченных индеек, последних, кстати, и поспешила на кухню за колбасками, когда в зал вошел высокий, широкоплечий парень в старой замызганной рубахе, волосы его были непонятного цвета, покрытые сажей, лицо, хоть и чумазое, но симпатичное, над левой бровью был небольшой шрамик, а под правым глазом небольшая родинка.