Я помню всё

А папа с самого утра бегал по коридорам Башни Советов и решал те самые насущные проблемы.

Пол, на котором я сидела, был усеян игрушками разных размеров, форм и цветов. Их было много-много, что, казалось, нет конца и края, даже глаза разбегались от такого многообразия. Некоторые новые, ещё не распакованные, – вчерашние подарки. Что-то я уже успела опробовать, но убрала в сторону. Теперь сидела и снова сосредоточенно выбирала, чем же поиграть. Сложно-то как!

Схватила небольшую выпуклую звезду, наполненную жидкостью и мелкими предметами – звездочками.

На другой стороне, внутри игрушки, я заметила нарисованную картинку: планеты и созвездия. Они напоминали те, которые мы с родителями периодически наблюдали ночью, когда поднимались на крышу Башни Советов. И сейчас яркое изображение привлекло внимание. Я не открывала от него свой взор. Потрясла игрушку, и внутри всё забавно забулькало, что меня рассмешило. Бульк-бульк-бульк. На мгновение я остановилась и снова завороженно уставилась на рисунок. Он манил. Планеты точно задвигались, приближались и тут же удалялись. Вот-вот – и выйдут за пределы пластиковых оков.

Чуда не случилось. Я потрясла звёздочку ещё пару раз, надеясь повторить эффект, но не вышло, и выбросила её к другим подаркам. Надоело.

– Алекс, так нельзя, играй осторожно, – над головой раздался твердый мамин голос.

Я подняла на неё глаза. Меня охватило странное ощущение, словно кто-то раскрыл окна, впуская в комнату прохладный летний ветерок. Мама была стройной, облаченной в длинное коричневое платье.

Я знала, что ткань мягкая на ощупь. Вся наша одежда шилась из одного материала, название которого оставалось для меня загадкой. Брови мама хмурила. Обычно распущенные светлые волосы она сегодня собрала в высокую причёску.

– Прости, – пролепетала я. – А что ты делаешь?

Мне показалось, что первые за несколько часов слова от мамы вполне годились для дальнейшего общения. Я поднялась на ноги, собираясь подойти к ней ближе, чтобы хотя бы глазком взглянуть, чем она там занималась.

Вот только всего один уверенный жест остановил меня на полпути.

– Алекс, милая, поиграй в игрушки и не мешай маме. Это очень важно.

Она даже не посмотрела в мою сторону. Всегда так! Почему, когда я так сильно в них нуждаюсь, они зарываются в работу? Я плюхнулась обратно. В груди разлилась щемящая обида, и тотчас по щекам покатились слёзы. Одна. Другая. Я всхлипнула громче, чем ожидала, и мама обернулась. Она, отложив дела, тут же оказалась рядом.