Я превращаюсь в дождь

Егор критически посмотрел на него и сообщил, в целом без претензий:

– Между прочим, это была моя ручка.

Друг не смутился:

– У тебя же наверняка еще одна есть.

Только после звонка девицы с третьей парты вернули Мышке пенал. Выбрали момент, когда та отвлеклась, засовывая в сумку учебник и тетрадь, вытащили откуда-то, положили ей на парту:

– Это не твой? У нас под столом валялся.

У обеих глазки невинные, так добром и лучатся.

– Мой, – чуть слышно пискнула Мышка. – Спасибо.

Неужели поверила? Ведь поверила.

Не возмутилась, не стала разбираться и выяснять подробности. Поднялась, подхватила сумку, направилась в сторону выхода. Голову опустила, смотрела в пол, как бы исключив для себя наличие остального пространства и других людей в нем. А девицы все еще возле своих стульев топтались.

Леха заметил брошенный на него взгляд, поманил рукой. Девушки не рванули торопливо к последней парте, но развернулись всем телом, почти по стойке «смирно» вытянулись, замерли в ожидании. И заулыбались. Одна темненькая, с короткой стрижкой, другая – со светлыми локонами, стянутыми в хвост.

– Еще раз подобное устроите, мало не покажется, – предупредил их Леха. Без всяких там эффектов, грозных интонаций и мрачных взглядов. Произнес негромко и спокойно, даже вполне миролюбиво.

До них не сразу дошел смысл, продолжали глупо лыбиться. Или думали – он шутит?

– Лё-о-ош, – протянула наконец темненькая, округляя глаза.

Они все сговорились, что ли, вот так с придыханием тянуть его имя? Типа чувственно и нежно.

Как же бесит!

– Ну это же просто шутка. Прикольно же.

– Ага. Хотите прикалываться, так давайте друг над другом.

Светленькая поджала губы, гордо задрала подбородок, а темненькая обиженно захлопала ресницами. Но ничего не сказали, собрали пожитки и удалились. Хотя на самом деле Леха связываться с ними не стал бы, рассчитывал только на словах припугнуть. Не дуры же, сделают выводы.

Егор тоже молчал, наблюдая с ленивым интересом. Потом поднялся медленно, закинул на плечо ремень сумки:

– Откуда вдруг столь возвышенные порывы? Любил он время от времени выдавать пафосные фразы.

Леха иногда даже не понимал, о чем друг говорит. Но сейчас-то все было предельно прозрачно. Если перевести на нормальный язык, вопрос прозвучал бы примерно так: «С какого перепугу ты за эту невменяемую заступаешься?»

А ответ оказалось подобрать не так-то просто. Леха запустил пятерню в волосы на затылке, взлохматил их. Не помогло.

– Да фиг знает. Захотелось.