Дорога цариц

Так же благополучно протекли еще два дня – не считая того, что к вечеру второго закончилась рыба, а репы осталось только половина корзины. После этого Борис начал беречь припасы, доставая лишь по две репы на завтрак, обед и ужин, но к седьмому дню пути корзина все равно опустела, а юные путники не дошли еще даже до Можайска. И ночевать на восьмой день пришлось на голодный желудок.

Судороги в пустом животе разбудили сирот еще до рассвета. Борис поднялся первым и, чтобы хоть как-то заглушить голод, ощипал с еловых веточек молодые хвойные кисточки, сжевал их почти полную горсть, закусил растущей на прогалине кислицей.

Еда не самая сытная и вкусная – но хотя бы не отравишься.

– Боренька, кушать очень хочется, – жалобно шмыгнула носом сидящая на тулупе девочка, зябко потирая плечи. – Неужели совсем ничего не осталось?

– Я сейчас чего-нибудь найду, – пообещал паренек. – Ты только не плачь, Иришка, хорошо? Здесь подожди. Капусты, вон, заячьей пощипать можешь.

Борис решительно положил ладонь на рукояти отцовских ножей, отошел от ели, под которой они ночевали, и в задумчивости замедлил шаг.

У него не имелось с собой ни лука, ни рогатины, ни даже простого кистеня. Ни лошади, ни веревки для силок. Посему рассчитывать на охоту младший потомок из рода Годуновых никак не мог. Не с чем охотиться! Да еще в чужом лесу, где ни тропы звериные неведомы, ни овраги и водопои, ни угодья помещиков местных. Про грибы в мае вспоминать еще рано, про птичьи гнезда тоже…

В животе от таких мыслей снова тревожно забурчало, остро кольнула судорога.

Паренек двинулся вперед, глядя по сторонам в надежде высмотреть хоть что-нибудь. По левую руку блеснул просвет, паренек повернул туда. Сделав несколько шагов, он увидел впереди речную излучину. Не иначе петлистой Вязьмы.

– Есть! – обрадовался мальчишка, быстро пробился вперед, спустился к влажному, заболоченному берегу, заросшему рогозом, забрался в самую гущу растений, выхватил косарь[1 - Косарь – большой хозяйственный нож для грубых работ.

Один из двух ножей, обычно постоянно носимых мужчинами. Часто изготавливался из сломанной косы, за что и получил такое прозвище.], рванул под основание самую крупную камышину, резанул переплетение дерна над лентой корневища, потянул дальше, еще и еще. Добыв хвост пяти шагов в длину, обрубил его, быстрыми ударами срезал зеленые стебли, отбросил в сторону и взялся за растущие чуть в стороне растения.