Каменное сердце

 – Мы что же, так теперь и пойдем в день по чайной ложке?

– Природу не перехитрить, – развел руками ведун. – Или ты лошадь кормишь и едешь куда хочешь, или она пасется сама, но стоит на месте. Сейчас не лето, когда везде трава по пояс, за пару часов лошадь на лугу не напасется.

– Ни хрена себе! – закончила она мыслительный процесс и решительно вскинула подбородок. – Да мы с такой скоростью до Мурома года три добираться будем!

– Ерунда, – отмахнулся Олег. – В три-четыре месяца уложимся. Нам бы только до Белой добраться.

Реки, в смысле. А там, вниз по течению – до Булгарии, к Волге. За Волгой же до Мурома и вовсе рукой подать. Дороги нахоженные, дворы постоялые на каждом перепутье, люди свои, что от Сварогова корня роды ведут. Я дома по атласу из любопытства смотрел, тут от Сакмары до Белой всего километров сто, за полмесяца доберемся. Ну, и еще пару недель на половодье скинем. Его где-то придется пересидеть.

– Дурак ты, колдун, и двойка у тебя по географии! – раздраженно сплюнула Роксалана. – Хоть бы у меня спросил, коли сам такой тупой.

Возле Оренбурга от Урала до Самары всего десять верст! За три часа запросто пройти можно. А Самара, коли не знаешь, в ту же самую Волгу впадает, только чуть ниже по течению.

– Твоего Оренбурга еще лет семьсот и в проекте не ожидается, деточка, – покачал головой Середин, – и место, где он стоять будет, ныне фиг узнаешь. Так что точку, откуда к Самаре сворачивать, ты вряд ли найдешь. К тому же, в этом мире все дороги по рекам идут – что зимой, что летом.

Разве только между большими городами иногда тракты протаптываются. Летники, зимники. Но здесь места дикие, порубежье, ничего такого нет. Посему и погоня за нами наверняка вверх и вниз по Сакмаре ушла. На реке мы бы наверняка еще вчера попались. А уж сегодня – точно.

– Чего же мы тогда расселись? Если наш поворот с реки заметят, за час сюда доберутся! За нами след размером с просеку остался!

– Лошади, Роксалана, лошади, – напомнил Середин. – На голодных скакунах все равно никуда не уйдешь.

Пока сил не наберутся, придется ждать.

– Это ты потому так, Олежка, что тебе ничего не грозит, – тут же повысила голос спутница, – а вот меня убить могут! Господи, чего я только за последнее время из-за тебя, козла, не натерпелась! И пытали, и били, и насиловали… почти. А тебе все – трын-трава!

– Без коней мы все равно пропадем, – пожал плечами ведун. – Впереди, за перевалом, скорее всего опять сугробы, траву не разрыть. Останутся голодными – ослабнут.